Не успели нам принести еду, как позвонила завотделом. Велела проверить, была ли у молодого Педерсена собака. Якобы есть сведения, что парень был очень привязан к своей овчарке.
— В сюжет надо добавить человечинки, — сказала завотделом. — Собака, потерявшая любимого хозяина.
— Ясно, — сказал я. — Хочешь, чтоб я у собаки взял интервью?
Бодд заржал. Мы продолжили есть. Он сказал, что слышал историю про нашего нового главреда. Отправился он на азиатскую конференцию журналистов, а летели через Бангкок. Главреду пришлось побегать, и он слег с болью в спине. Нашел институт массажа, и там его по всем правилам натерли маслами и кремами. Массаж становился все более и более интимным, и главред уже начал беспокоиться, но сказать боялся. Наконец тайка спросила его с улыбкой: «Mistha, you want happy ending?»[10]
Бодд захохотал:
— И главред говорит, что не успел он ничего ответить, как его просто изнасиловали. Так и сказал: изнасиловали!
— Но он ведь некрещеный?
— Нет, он некрещеный, но боевое крещение прошел! — ответил Бодд. — А боевое крещение в Бангкоке — это штука основательная.
Мартинсен посмотрел на часы. Пора на демонстрацию. Бодд сказал, от завотделом поступили четкие указания: в случае ареста сербов сообщить их имена. Она обсуждала это с главредом, и они пришли к согласию. Бодд спросил, какие у меня на этот счет соображения. Я ответил, что не вижу смысла в том, чтобы называть имена.
— Правда? — удивился Бодд. — А разве сербы не оставили тут столько дерьма, что самое время их в него ткнуть?
Я промолчал.
Бодд спросил, почему я никому не сказал, что прямо под нами — лучший в мире источник нужной информации.
— Ты можешь немного подоить своего брата? — спросил Бодд.
Я сказал, что не понимаю.
— Ну, подоить… Разговорить его, — пояснил Бодд.
И добавил, что в журналистике и в любви все средства хороши.
— Не пойдет, — отозвался я.
— Почему? — спросил Бодд.
— Мой брат — не корова.
В парке камней я подумал, что в каждом городке мира есть определенный процент дураков. И теперь этот процент Одды собрался на демонстрацию. У фонтана расположились «ополченцы». Вот — мой старый учитель физкультуры в спортивном костюме — скручивает папиросу. Вот местный взяточник выступает перед ТВ-2, размахивая написанным от руки плакатом: «Схватить виновных!»
Журналистов было даже больше, чем собравшихся, раза в два. Все суетились в поисках объектов и углов съемки. Энтэбэшник разговаривал с Хансом Петтером Матре. «НРК» сосредоточился на Эгиле по прозвищу Хинин. Бородач из «Народной газеты», вооружившись блокнотом, брал интервью у Джонни-99.