Фолкедаль прогулялся до окна и снова сел.
— Хорошая история, не так ли? Хотите услышать еще?
Я уставился в пол.
Фолкедаль продолжал:
— Слышали о мальчике, которого обманули на корабле, который, как он думал, идет в Италию? На корабле ему сказали, чтобы он продал почку. Иначе его грозили выбросить за борт. А на деньги, которые он получит за почку, он сможет купить корову, стиральную машину и детский билет на самолет.
Я спросил, откуда этот мальчик.
— Из Румынии, — ответил Фолкедаль. — Или из Албании, Молдовы, Венгрии. Кто знает?
— Как его зовут?
— Его зовут Стефаном. Или Томасом, или Дьердем. Кто знает?
— Он сейчас здесь?
— Кто знает? Он может быть где угодно.
Фолкедаль достал пачку сигарет и закурил, не предлагая мне.
— Он цыган, вы ведь это знаете? — Он сказал это так, будто это все объясняло.
Я не ответил.
— Я сам искал именно его, но не мог найти. Зачем он вам? Он имеет какое-то отношение к убийству?
Фолкедаль говорил без обиняков и ждал, что я ему отвечу. Но я не знал, что ему отвечать. Я знал только, что беспокоюсь за «Рональдо». Я дал Фолкедалю мою визитку и попросил его позвонить, если мальчик появится.
— Мечтать не вредно, — сказал Фолкедаль.
Я поблагодарил его и вышел из кабинета. Заглянул в гостиную. Там все было таким же, как и пятнадцать минут назад. Передвинулись только стрелки часов. Но вместо того, чтобы направиться к выходу, я поднялся на второй этаж. Люди сидели в коридоре и в комнатах. Они смотрели на меня с недоверием и беспокойством. В одной комнате трое мужчин сидели за компьютерами. На одном была майка с портретом Эминема. На мониторах у двоих был открыт сайт «Найди друга» — или что-то вроде этого.
Я вышел, сел в машину и поехал через Эйдесмуен. Вдруг до меня дошло, что беженцы здесь чужие, но изо всех сил пытаются стать своими. Что, кстати, и своим тут плохо удается. В Эррафлоте я увидел знакомый домик, забравшийся высоко на гору. Я припарковался на своем обычном месте. Сразу же я заметил, что в доме — дети. Работал телевизор. На долину надвигалась пелена дождя, похожая на мокрый тюль, натянутый между горами. Жара последних дней взорвалась крупными каплями. Мгновение — и все стало мокрым. Франк рванулся в сад — спасать газеты, подушки и одежду. Я пригнулся к рулю, хотя мог бы этого и не делать: братцу явно было не до меня.
Как часто я останавливался здесь. Было время — я каждый вечер приезжал сюда. Сидел в машине перед домом и курил, надеясь увидеть в окно Ирен. Может, она случайно выйдет и перебросится со мной парой слов. Ей жутко не нравилось, что я тут останавливаюсь.