Как он все разузнал? Когда? И что именно? Почему ничего не говорил? У меня перед глазами появлялись картины. Появлялись и гасли. Беззвучная серия картин: Франк и я, Ирен и Франк, я и Ирен.
— Заметил, что я потолстел? — спросил Франк и обхватил живот руками. — Но черта с два я стану таким же бурдюком, как ты, — добавил он.
И отхлебнул из бутылки. Я молчал.
Он спросил:
— Когда все началось?
— Не знаю, — ответил я.
— Знаешь. Когда все началось?
— Когда мы были в Лиссабоне.
— Врешь. Когда?
— В Италии, в Триесте. Когда мы вместе отдыхали.
— Когда, Роберт?
— На том новогоднем вечере.
— Когда?
— Когда ты впервые пришел вместе с ней.
Франк покачал головой:
— Я много об этом думал. И не мог поверить, что она выбрала меня. Не мог поверить, что она стала моей. Что мне так повезло.
— Тебе всегда везло, Франк.
— Да, и посмотри на меня сейчас.
Он закурил и протянул винтовку мне.
Сказал:
— Тебя убьет кто-нибудь другой, Роберт. Я не хочу больше о тебе думать. Я и так о тебе достаточно думал.
Я недолго колебался, но все же протянул руку и взял винтовку.
— Пожалуйста, — сказал Франк. — Мне не обязательно стрелять в тебя. Ты уже умер.
Он снова сел. Сказал, что теперь я могу пристрелить его. Этим я окажу ему большую услугу. Разве не об этом я все время мечтал? Поквитаться с ним?
Я молчал.
— Я не шучу, — сказал Франк. — Ты и вправду меня очень обяжешь, если пристрелишь. Почему бы не оказать услугу собственному брату?
— Замолчи, Франк! — сказал я, направляя на него дуло.
Франк глотнул воды. Он смотрел на меня, будто пытаясь поймать в фокус. У меня пересохло в горле.
— Расскажи мне про Ирен, — сказал я.
Он молчал.
— Расскажи мне про Ирен, — повторил я.
Франк сделал еще один глоток.
— Когда ты это понял? — спросил я.
— Не знаю, — ответил он.
— Знаешь, Франк. Когда ты это понял?
— Давно.
— Когда, Франк?
— В восемьсот четырнадцатом.[14]
Теперь встал я. Франк посмотрел на меня. На диване он казался маленьким. Мир вокруг меня закружился.
— Она была для меня всем, — сказал Франк.
— Замолчи.
— Именно так, — продолжал он. — Она была для меня всем.
Его хныканье меня раздражало. Я стиснул винтовку Подошел ближе к дивану.
— Рассказывай, — потребовал я.
— Что?
— Рассказывай.
— Что ты хочешь узнать?
— Я хочу узнать, каково это было.
— Что именно?
— Лежать с ней в постели, зная, что иногда она спит и со мной?
— Что с тобой, Роберт? Что у тебя с головой?
Я видел, как Франк побледнел, но не видел его глаз.
— Я кое-что хочу сказать, — сказал я.
— Да?
— Мы не идеальны, — сказал я. — Это в людях — самое хорошее. И самое плохое. Такое может быть. Такое бывает.