Сидя на корме, адмирал Солово разглядывал быстро удалявшегося венецианца, отвечавшего ему тем же. Потом, явно исполнив свою миссию, труп медленно, по дюйму, опустился в пучину вод, не меняя предположительного направления взгляда, пока вода не сомкнулась, поглотив зеленые пряди волос.
Боцман затрясся, забыв про то, что на него могут смотреть.
– Что-то мы не плавали так быстро после того, как захватили целый гарем на оттоманском корабле, - пошутил адмирал. Боцман как будто не слышал его, и Солово счел необходимым в самой легкой форме выразить свое недовольство. - Что же мы позабыли про таран - сатанинскую голову на носу? И почему, господин боцман, мы не разнесли ею этого упрямого человека, гоняющегося за нами по всему морю?
Прежде чем боцман успел ответить, впередсмотрящий выкрикнул:
– Эй, на судне! Он вернулся!
Все увидели, что так оно и было. Пловец вернулся.
– Сила солому ломит… тем не менее она не всегда применима, - отвечая Солово, изрек боцман, непроизвольно явив в этой фразе скрытые глубины и склонность к метафизике.
– Возможно, в этом ты и прав, - проговорил адмирал, отметив, что следует повнимательнее приглядывать за темной лошадкой. - Быть может, истинный ответ нужно искать у философов. Скажи команде, пусть сушат весла.
С великими усилиями гребцов убедили оставить старания, тем временем к ним спустился капитан. Он помедлил, давая себе возможность умственно деградировать до уровня сидящих вокруг него.
– Вот так выходит, - объявил он, решив, что достиг необходимого уровня. - Нас преследуют… это нас-то! Это нас-то, которые встречали корабли султана Баязида [Баязид II Молния (1447-1512) - восьмой турецкий султан] и проделывали дырки в бортах мамлюкских [придворная гвардия, захватившая власть над Египтом] галеонов. Теперь скажите, правильно это? Так подобает?
Он сделал паузу для вящего драматического ответа. Все молчали… Из-под корабля донесся настоятельный стук.
Проснувшись на следующий день, Солово обнаружил, что матросы смотрят на него еще мрачнее, чем обычно, и сразу понял - что-то произошло. О развитии событий его известил боцман.
– Как только, на его взгляд, мы заходим слишком далеко, он встает на пути корабля и экипаж отворачивается, не замечая приказов. Мечемся, не зная куда.
– Увы, вся наша жизнь такова, - резко промолвил адмирал. - Как философ, ты должен это понимать.
– Кроме того, впередсмотрящий исчез.
– Исчез?
– Где-то посреди ночи, в полном безмолвии, если угодно. Только я бы сказал, что исчез он не целиком.
– Как это?
– Венецианец оставил на палубе половину торса.