В конце концов, она остановилась на одежде, которая не должна вызывать ассоциаций с сексом, и вытащила из шкафа серый мешковатый спортивный костюм, разложила его на кровати. Розовые и изумрудные полосы на нем оживляли общий колорит, однако никто не посмел бы обвинить ее в том, что она надела этот костюм с целью кого-нибудь соблазнить.
Затем она встала перед зеркалом и начала причесываться. Почему-то ее огненная грива оказалась более непослушной, чем обычно, или, может быть, она не замечала легкого дрожания пальцев, но так или иначе, занявшись прической, она была вынуждена отпустить полотенце, в которое сначала завернулась.
С волосами, рассыпавшимися по плечам, она пренебрегла полотенцем и не стала поднимать его с пола. В квартире было тепло, и Оливия не стеснялась своей наготы, по крайней мере, когда бывала одна. Она была изящна и стройна, ежедневные упражнения по разработанной ею системе помогали держать тело в отличной форме. Одним словом, скрывать ей было нечего.
Однако вдруг она застыла от ужаса — в зеркале возникла чужая фигура. Оливия не поверила своим глазам. Откуда, черт возьми, он появился здесь! На пороге ее спальни!
Испуганная, она резко обернулась к нему. С губ ее готовы были сорваться гневные обвинения, однако взрыва не последовало; его предупредило выражение лица Гила. Он не пытался скрывать сексуального удовольствия, глядя на нее. Он откровенно любовался ею.
Заминка длилась лишь мгновение, так как выражение лица Гила тут же изменилось, вынуждая Оливию засомневаться в правильности своих наблюдений. Его черты снова стали лениво-насмешливыми, что всегда приводило ее в бешенство; она выругала себя: надо же быть такой глупой, чтобы вообще заподозрить, будто под его насмешками скрывается глубокая страсть! Покрывшись густым румянцем, она подняла с пола брошенное махровое полотенце и обернула его вокруг себя.
— Как ты попал сюда? — с гневом крикнула Оливия.
— Кто-то из жильцов сжалился надо мной и открыл дверь, — невозмутимо сообщил ей Гил.
— Неужели? Кто же это? Никто не должен был этого делать. И как ты посмел войти в мою квартиру без стука? — кипела гневом Оливия.
— Твоя дверь оказалась не запертой, вот я и вошел. — Гил объяснил свое появление в ее квартире с таким спокойствием, будто застал ее за занятием, не более приводящим в замешательство, чем, скажем, застегивание туфли. Особенно бесило Оливию его безразличие. Какой негодяй! Он мог бы, по меньшей мере, извиниться за… за свое вторжение в ее личную жизнь.
— Ты мог бы постучать!
Гил недоуменно пожал плечами.