Мать не желала терпеть поражение, сначала она смотрела на Кристиана как на заблудшую овцу, но, видя его упорство во грехе, вскоре стала воспринимать его самого то ли как одержимого демонами, то ли как само воплощение всемирного Зла. Она весь дом увешала распятиями, ночью она прокрадывалась в комнату сына и опрыскивала его святой водой, она завела обычай изводить его молитвами перед сном и перед едой и не позволяла ему вкусить трапезы до тех пор, пока он не возблагодарит Бога за то, что тот даровал ему пищу. Все это ужасно бесило Кристиана, и часто бывало, что он бросал вилку на стол и уходил в свою комнату голодным. Или отправлялся обедать к друзьям, в домах которых не было распятий и дурацких правил. На ночь он запирал дверь в свою комнату на замок, чтобы не слышать сквозь сон бормотания матери, стоящей у изголовья его кровати и молящей Бога защитить его, сохранить и спасти.
С годами материно безумие прогрессировало, она становилась все более нетерпимой, и крайне болезненно реагировала на непутевый образ жизни сына. А тот нарочно провоцировал ее и мучил. Водил дружбу с какими-то готами, слушал Мэнсона и Рамштайн, целовался с девчонками прямо на пороге дома и оставлял упаковки презервативов на видных местах. Собственно говоря, впервые Кристиан переспал с мужчиной не потому, что его так уж сильно к этому тянуло, а потому, что это было ужасным грехом в глазах его матери. Впрочем, об этом мать так и не узнала…
Как только Кристиан закончил школу и получил возможность самостоятельно определять свою дальнейшую судьбу, он тут же уехал к отцу в Париж и поступил учиться в театральную студию. С его внешностью у него был вполне неплохой шанс стать актером даже при наличии минимального таланта, но, как говорили, способности у него имелись и вполне неплохие.
Отец, как ни странно, принял его у себя довольно охотно, но выставил два условия. Одним из которых было то, чтобы сын обязался не водить домой баб и веселые компании. И вторым — Кристиан должен был беспрекословно слушаться его жену.
Николь появилась в жизни отца спустя два или три года после его переезда в Париж. Когда именно это произошло, никто не знал, — отец не потрудился поставить своих покинутых родственников в известность об изменении своего социального статуса. И знакомство Кристиана с мачехой состоялось только теперь.
Николь была совершенно не похожа на его мать, и это сразу расположило к ней Кристиана. Она была обаятельной, живой, легкой, любила повеселиться и не имела склонности трахать окружающим мозги. К тому же, хорошенькая адвокатесса из отцовской конторы была старше Кристиана всего-то лет на десять и воспринимала его, как младшего брата, которого у нее никогда не было, проявляя заботу, но при этом не пытаясь лезть в его жизнь и контролировать каждый шаг. Это она установила правило, чтобы Кристиан непременно сообщал, где он находится и когда явится домой. Ее просьба была обоснована и логична, и продиктована была беспокойством о его безопасности. «Париж не похож на тот город, где ты рос, — говорила Николь, — Здесь порой случаются ужасные вещи, и люди часто пропадают бесследно. Ты должен быть осторожен, очень осторожен…»