А тут зашел в дом, и просто уперся в огромную русскую печь, оштукатуренную светло-синей известью. Чуть наискось от входной двери к ней была прислонена деревянная лестница с тремя широкими удобными ступенями, окрашенная коричневой краской. Сверху, за краем затертых до черного блеска животами и задницами, кирпичей, виднелись какие-то куски зимней одежды. Из нескольких ниш в полкирпича выглядывали шерстяные носки, варежки, какие-то полотенца или портянки.
На кухне – огромный проем в печи, на нем стоят здоровенные пустые чугунки, среди них как летающая тарелка в окружении танков – обычная алюминиевая кастрюля с кучкой некрупных картофелин «в мундире». На столе, застеленном белой, чистой до хруста скатертью, наполовину полная литровая банка молока, родная сестра той, что вчера пили в машине. Похоже, о моем обеде позаботились, вареная картошка с солью, вполне современно. Неужели хозяйка с утра специально для меня застелила стол? На всякий случай поел над лавкой у окна, пролить молоко на чудо ручной стирки – как прибить «витую пару» гвоздями к стене.
Пока жевал, разглядывал отрывной календарь, который показывал на листочке 22 мая, субботу, а также портрет Виктора Гюго (с подписью, а то кто ж его узнает у нас в лицо), и напоминание о дате смерти великого писателя Франции. Ниже – подробные данные о восходах-заходах Солнца, что-то про Луну, и прочую астрономию. Дата на следующем листочке была выполнена в красном цвете, воскресенье. Кроме этого была изображена какая-то партийная трибуна. Листанул, полюбовался на картинки машинок, самолетиков, шахматных и шашечных досок, головы людей… Машинально сделал отметку – подумать о стартапе «веб-отрывных календарей», которые можно ставить виджетом на десктоп, и поутру смачно отрывать мышкой листочек.
После нехитрой еды осмотрел единственную комнату, разделенную дощатой стеной-ширмой с широким проемом на две части. Площадь небольшая, квадратов 15–16. Оштукатуренный все в тот же синеватый цвет стены, низкий, метрах на двух, дощатый потолок со здоровенной балкой посередине, и единственной лампочкой без абажура. Внешняя крученая проводка на фарфоровых изоляторах, квадратный черный выключатель, рядом с ним, как издевательство, круглая розетка белого пластика.
Пол, о, это чудо заслуживает отдельного описания. Он монументален, сделан из широченных, более полуметра, половиц, неровно уложенных, и вдобавок слегка разбухших и выпирающих на стыках. Воспринимать его как что-то монолитно-единое сложно, для перехода с одного на другое надо приложить некоторое интеллектуальное усилие.