Операция «УН» была закончена.
* * *
Мне удалось присутствовать на разборе этого дела у Рожкова. Он сам пригласил меня. Это было тотчас же по возвращении его из Белых камней. Присутствовал я также на первом допросе Ничипоренко. Об этом стоит рассказать.
Часовой ввел в комнату пожилого человека, неряшливо одетого, нечесаного, с усами и бородой, в которых блестела седина. Ему предложили стул и папиросы. Он сел на краешек, понуро опустив голову. Долго и молча курил.
— Ну-с, — сказал Рожков, прервав молчание, — назовите ваше имя.
— Что? — очнулся преступник.
— Ваше имя?
— Имя?.. Ничипоренко Трофим Иванович.
— Нет. Настоящее имя.
— Так я же и говорю — Ничипоренко.
— Значит, вы не меняли своей фамилии?
— Нет.
— Положим. Где и когда родились?
— Здесь, в селе Ольховцы, в девятьсот пятом году.
— Вам только сорок лет?.. Гм.. Расскажите, как вас завербовали в шпионы.
— Так разве я, товарищ майор, настоящий шпион? Разве такие настоящие шпионы-то бывают?.. Да я, если хотите знать, ни одного шпиона и в глаза не видел. Вот что!
— Так кто же вы тогда?
— Кто? Связной, вот кто!
— Это все равно. Рассказывайте.
Монотонным голосом, часто прерываемым сухим кашлем, запинаясь и повторяя одно и то же, Ничипоренко рассказал совсем неинтересную историю своей жизни.
Он был сыном мелкого торговца. Учился плохо и школы не кончил. Отец разорился во время первой мировой войны и умер. Трофим поступил в чужую лавку приказчиком, но за неспособность и пьянство его скоро выгнали.
Батрачил, бродяжничал, воровал, побывал и тюрьме и в конце концов устроился работать бакенщиком.
В те годы, когда фашисты стали усиленно готовить войну с Советским Союзом, его завербовали в шпионы. Пришел какой-то человек, посидел, покурил, посочувствовал и предложил стать германским шпионом за небольшое ежемесячное вознаграждение и обещание большого участка земли на Украине после ее завоевания. Ничипоренко согласился.
Через месяц его уже переправили из родной Польши в германский городок Митвейде, в шпионскую школу, а еще через полгода он вернулся на родину, на старую должность бакенщика, обогащенный необходимыми знаниями шпионского дела. Обязанности его были несложны: он брал спрятанные в определенных местах зашифрованные шпионские донесения и, не расшифровывая, передавал их по радио. Передатчик был вмонтирован в рейку для измерения глубины реки. Никого из других агентов он никогда не видел в глаза и не читал ни одно из донесений.
Во время минувшей войны он вместе с другими советскими гражданами эвакуировался в тыл, чтобы продолжать на больших прифронтовых реках свою шпионскую работу, но его направили на Каму, и деятельность его прервалась. Война принесла ему много огорчений: скопленный небольшой капитал, хранившийся в Германии, пропал, и вместе с ним исчезла надежда на спокойную старость. Он снова очутился в своей лачуге, без денег, без имущества, без хозяина... Впрочем, ненадолго. Хозяева нашлись, правда, новые, но зато более щедрые. Они ввели усовершенствование — радиомаяк, снабдили Ничипоренко пеленгаторным приемником в виде корзинки и научили обращаться с ним.