Точно тяжелая гора свалилась с моих плеч. Оцепенение вдруг исчезло, ко мне вернулись жажда жизни и бодрость.
Майор подошел к нам.
— Хрулев все время был на своем посту и никого пе пропустил, — сказал он, — значит, шпион еще здесь.
Идемте искать.
Мы спустились вниз. Сюда выходили три двери. Все они были открыты. Одна вела в продовольственный склад, другая — в кухню, третья — на аккумуляторную станцию. Главный рубильник станции был выключен. Очевидно, это сделал шпион, как только открывшаяся дверь позволила ему выйти из кладовой. Мы включили рубильник, и зал снова осветился. И почти одновременно с этим раздался голос Краевского:
— Сюда! Сюда идите! Он скрылся через проход!
Мы побежали наверх. Первое, что я увидел, войдя в кабинет, был сам Римше. Он сидел на полу и, показывая пальцем на бронзового гиганта, выкрикивал по-немецки:
— Хир! Хир! Эр гефлоен хир!
— По-видимому, шпион бежал через эту дверь, — сказал майор. — Но Римше утверждал, что здесь нет выхода. А ну, давайте попробуем ее открыть...
— Постойте, товарищ майор, — остановил его техник-лейтенант,— разрешите мне. Это мое дело... Прошу отойти.
Мы все отступили и невольно подняли глаза вверх, на смертоносный молот бронзового истукана.
Техник спокойно подошел к голове кабана, повернул ухо и надавил глаз. Тотчас же он засверкал зеленым светом, плита дрогнула, плавно повернулась, и открылся выбитый в скале низкий, темный проход, Техник запустил отвертку в пасть зверю, покрутил ею, и зеленый глаз погас.
— Теперь не закроется, товарищ майор. — весело объявил он, — будьте покойны! Я эту игрушку изучил.
Рожков засветил электрический фонарь, вынул из кобуры пистолет и направился к потайному выходу. Хрулев пошел за ним. Луч фонаря осветил низенький свод и крутые ступени лестницы, спирально поднимающейся вверх. Оба осторожно вступили на нее. Их шаги по каменным ступеням становились все глуше и глуше. Но вот я услыхал далекий голос майора:
— Эй, кто там? Выходи! Вылезай оттуда! Да ну, скорее!..
Никакого ответа. Все тихо. Майор повторил приказание. Опять тихо. Так прошла минута, другая... Мы ждали, молча глядя в черную щель, не смея ни шелохнуться, ни двинуться с места. Но вот послышались торопливые шаги возвращающихся. Луч фонаря блеснул на камне. Майор вылез из-под свода, весь в пыли, погасил фонарь и спрятал пистолет. Лицо его было бледно и взволнованно, на губах играла странная улыбка.
— Застрелился, — сказал он негромко. — Забился в самый конец тупика, в самую щель, и застрелился. Не выдержал ожидания взрыва.
Пораженные всем случившимся, мы молчали, столпившись в середине кабинета. Рожков подошел к все еще сидевшему на полу фашисту.