И пацаны запоминали. Их умению, ловкости и сообразительности завидовали молча законники. Понимали, что малины, имеющие таких ребят, живут много спокойнее.
— Ладно, Сивуч, кайфово у тебя канать, да только смываться надо. Лягавые, небось, прокемарились. И теперь шмонают, кто их закупорил? К нам на хазу наведаться могут, Встретить надо. Чтоб там без нас мамзелей не обидели, не увезли к себе. А пристопорить некому…
— Что с меня? — понял Сивуч по-своему пахана малины.
— А ни хрена! Но… Если сыщется у тебя подходящая зелень, какая по случайности без пахана приморится, сделай милость, дай нам знать! Лады? За нами не сгорит. Навар знатный отвалим! — пообещали законники и вскоре ушли от Сивуча, прячась перелеском, пошли в город. Светало. Фартовые не хотели, чтобы даже по случайности кто-нибудь увидел их.
Задрыга, как и ожидала, не избежала наказания. Сивуч, хорошо изучивший девчонку за годы, не дал завалиться в постель, загнал в подвал, где мальчишки с радостным визгом забросали Капитолину землей. Сивуч не разрешил ей вставать раньше вечера.
Фартовый злился, что лучшая ученица попала в милицию. Засыпалась в ювелирном. И что горше всего — сама не смогла уйти. Это ударило по самолюбию. Сивуч не терпел проколов. Капкины неудачи отозвались болью в сердце. Выходит, хреново готовил, коль «зелень» сыпется. Фартовый вздумал заняться с пацанами более жестко.
Когда во дворе стемнело и отмытая, поевшая Капка села напротив, фартовый начал учить девчонку, как быстро отделываться от наседающей толпы.
— Да что ты меня гоняешь? От баб я вмиг отделалась бы. Но там овчарка прикипелась ко мне.
— По переносице надо было долбануть, она у них слабая. Чуть врежешь — клыки в сторону.
— А как успеть, если зенки с меня не сводила?
— Ложный выпад. Быстрый. И хрясь по переносице! На все полсекунды. Овчарки — самые трусливые из псов. Это помните. Любая дворняга — смелей и злее их. У овчарок мозги слабые, память сеют. Потому команды им часто повторяют. Трудно с ними тренерам. Овчарка может, как вшивый сявка, предать, бросить хозяина, а все из-за куска мяса. Голода они не терпят. Потому, сколько ее ни тызди, служит тому, кто кормит и в ком силу чует. Слабого сгрызет. К овчарке не смей жопой поворачиваться. Зенки в зенки. Она взгляда ссыт. Махорки боится как огня. И еще знай, натрешься багульником, особо ходули, овчарка ни за что не возьмет след. Усекла? То-то. Вруби в кентель, никакие мусора, прокуратуры и прочее дерьмо не могут арестовать или сделать обыск без ордера! Ты можешь не впустить их иль послать по фене. Но файнее, если слиняешь вовремя, — учил Сивуч Капку, втай надеясь, что не попадется девчонка в эти лапы.