— Итак, ты отдашь мне Белый меч в обмен на красные жемчужины? Ты ведь знаешь, что значит для меня этот меч. Он мог бы освободить меня от зависимости…
— Именно так. Только за них — и больше ни за что. Меч Закона у меня. И я знаю, где найти жемчужины.
— Благородная Фернрат, я не для того плыл в такую даль, чтобы торговаться. Я, так же как и ты, презираю торговцев. Кроме того, я ничего не знаю об этом мире. Не знаю даже, как взяться за исполнение твоего желания.
Он соображал, сумеет ли добраться до Буреносца. Он отправился сюда вслед за легендой, за воспоминанием, за чем-то, о чем услышал задолго до того, как стал хозяином Черного меча. Он помнил один из первых своих снов-странствий, и женщина, встретившаяся на другой стороне мира, запомнилась ему как друг. Но с тех пор или Фернрат переменилась, или же сам он тогда был слишком наивен и неопытен, чтобы распознать ее коварство. А теперь, возможно, его рассудок замутнен желанием разорвать зависимость от Буреносца. Ибо этим клинком он убил единственное существо, которое действительно любил. Элрика захлестнула волна глубочайшего горя. Он вздохнул, отвернувшись от Фернрат:
— Моя госпожа…
Она поднималась с ложа, и при этом тело ее как будто росло, распирало одежду. От нее исходил жар или, может быть, обжигающий холод. Элрик помнил такие ночи. Ужасающие, завораживающие ночи, когда ему открывались тайны предков, и он догадывался, что именно ради них отец послал его в этот сон. А может быть, это подсказала ему она. Сейчас она сказала другое. Он нахмурился. Зачем она солгала? Или она лгала прежде?
— Госпожа, я должен уйти. Я не могу исполнить того, чего ты желаешь от меня.
К нему обратился лик громадного ящера.
— Ты — сын моей сестры. По праву крови я требую твоей помощи! Ты явился сюда за Белым мечом, уже обладая Черным. Разве ты не понимал, что придется платить? Разве ты забыл о верности своему роду, принц Элрик?
— Я не знал, чего ты потребуешь. — Собственный голос показался ему слабым и робким.
Она ответила ему мощным вздохом и, казалось, выросла еще больше.
Элрик нервно ерзал на ложе, с тоской думая о своем мече. Его терзала тревога. Нужно найти способ возобновить силы. Осталось так мало источников энергии. Кожа Фернрат из белой стала золотисто-зеленой, волосы ее шевелились сами собой. Она внушала страх, какого он не испытывал при первом визите в Хизсс, когда, существуя одновременно в двух мирах, казалось бы, только из вежливости навестил сестру своей матери — женщины, которую Садрик любил до самозабвения. В тот раз Элрик узнал больше, чем ему бы хотелось. О своих предках. О народе фурнов, который и теперь — когда его родичи рассеяны по миру или погибли вместе с Имрирром, уничтоженным приведенными им морскими разбойниками, — жил на Мелнибонэ.