Потихоньку и осторожно разворачиваются (на сегодня кризис преодолен) и едут назад, в город. Вальдфиртель отчаянно протестует, ему хотелось побольше получить от тех двоих, еще чуть-чуть, и ему было бы позволено вообще оставить их у себя. А так папе остается Райнер, а Райнеру — его папа.
Йоргеровские купальни представляют собою резкий контраст. С одной стороны, контраст с Вальдфиртелем, где Райнер побывал совсем недавно и где человек в борьбе с природой еще не вышел победителем, — «темная, сочная зелень могучего леса и влажные массивы твердого гранита составляют особенность этих краев, придавая им неповторимое очарование, суровая красота разлита над глубокими ущельями и просторами плоскогорий. Эта сумрачная лесистая местность оказала плодотворное влияние на многих, кому посчастливилось понять ее угрюмую и величественную красоту». Совсем другое дело — родительская квартира, с которой Йоргеровские купальни контрастируют совсем по-другому. Здесь нет таких вольных, открытых пространств, как в Вальдфиртеле, здесь в полном мраке постепенно срастаются стены, не видно ни голубого неба, ни таинственно-темной глади озер, где-то там раскинувшихся. Этот мрак берет свое начало в бесчисленных коробках из-под стирального порошка, старых чемоданах, картонках и ящиках, которые нагромождаются в штабели до потолка, вбирая в себя весь многолетний ужас обывательского домашнего хозяйства (слишком тесного для четырех человек), откуда этот ужас щедро изливается на подростков. Стоит поднять любую крышку, как начинает распространяться затхлая вонь, исполняющая главное свое предназначение — вонять. Не выбрасывается ничего, все должно оставаться тут, на месте, представляя собой свидетельство грязи — своей собственной и своих хозяев. Пожелтевшие предметы одежды, битая посуда, детские игрушки, спортивный инвентарь, сувениры из путешествий в отдаленные края внутри страны, какие-то бумажки, предметы, доставшиеся по наследству, всевозможные приборы для всевозможных видов деятельности и среди всего этого — пожухлая и разбитая жизнь четырех человек, двух взрослых и двух подростков. Райнер хочет подняться к свету, все равно где, на открытой местности или в более светлой квартире, в которой, по возможности, вообще ничего быть не должно, кроме стальных трубок и стекла; чтобы пробиться к этому свету, нужно вырваться из дому, потому что здесь, внутри, света нет. Нельзя даже ни вдохнуть, ни выдохнуть свободно, потому что и воздуха не хватает. А подрастающему человеку воздух нужен в особой степени, чтобы достичь нужного роста. Если вокруг нет света, можно и самому его для себя зажечь. В этих целях Райнер часто рассказывает в школе историю о том, что отец его ездит на «ягуаре» элитного класса и уже не раз летал за границу: сплошная ложь от начала и до конца. В свою очередь его отец утверждал при свидетелях, что известный эстрадный певец Фредди Куинн — якобы его внебрачный сын, на которого ему долго пришлось платить алименты. Это также не соответствует действительности. И как бы часто Райнер выдумку свою ни пересказывал, правдой она от этого не станет.