«Вот сейчас мы оба вместе и гробанемся, — думает Райнер, — жуть какая». Он жмет на газ, в ответ ему ревет мотор, вообще-то он слабоват, но на это мощности хватит.
— Ты что, сынок, спятил?
Поверхность воды приветственно машет им и радостно бросается навстречу, раскрывая свои объятья, ну хоть какое-то разнообразие в это скучное время года. Здесь очень глубоко прямо у берега, потому что озеро искусственное. Такие опасные места природа не всегда может создавать одна, без посторонней помощи. Галька на берегу измученно взвизгивает от боли. С воплем поперек дороги встает весенний ландшафт, размахивая табличкой стоп-знака. Остановись! Дальше нельзя, потому что дальше опасно. Колесами раздавлены миллионы крохотных тварей, стихают их едва слышные предостережения. Где-то заливается лаем дворовый пес, который лишен свободы, но даже и не знает, что это такое, потому что всегда сидел на цепи. Чего не знаешь, о том не горюешь. Он и не тоскует по неведомому. Крестьянка выпялилась, в подоле зажат куриный корм. Трава начинает наливаться соком, потому что чувствует приближение лета. Кромка воды бросается навстречу, чтобы приветствовать их, вот радость-то, кто бы мог подумать, как раз сегодня, когда уж и не ждали, что хоть что-нибудь случится, так весь день и прошел бы впустую. Крылатая живность с визгом уносится прочь на бреющем полете, но ее не слышно, потому что мотор все заглушает.
В последнее мгновение дается отбой, отцеубийство, комбинированное с самоубийством, отменяется, так как исполнитель чересчур труслив, чтобы до времени положить конец своей собственной жизни, ему еще слишком многое предстоит, и хотя это явное заблуждение, он верит, а это главное. Райнера, белого, как полотно, трясет в ознобе, он присаживается на берегу, получает от отца затрещину и говорит:
— Это я так, только напугать тебя хотел, я ведь точно знаю, когда затормозить, я хорошо вожу, папа. Что, ты испугался?
— А если бы тормоза отказали, что тогда, а?
Еще пара оплеух, одна слева, другая справа.
Папочка чуть было в штаны не наложил, хорошо, что удержался. Но отлить надо срочно, такая срочность происходит от пива. Райнер, совершенно ослабевший от своих убийственных намерений, должен теперь волочь налившегося пивом папочку к опушке, где тот хочет побрызгать. Чтобы отомстить за пережитое и наказать сыночка, отец все время, пока справляет нужду, заставляет парня поддерживать себя за локоток и выставляет на обозрение свой мощный насос. Вот он какой огромный, а только что он еще больше был, Райнер ведь видел.
— Та-а-ак, это дело мы пережили.