— Ты плачешь?
— Плачу — Знаешь, я тоже сейчас часто плачу. Все эти погода. Плакал.
— Ты? Не верю — Правда. Я очень сильно изменился, ты даже представить себе не можешь, как — А где ты сейчас?
— Не знаю, вернее это очень трудно объяснить. Я вообще не очень понимаю, что происходит со мной, вернее с тем, что осталось от меня. А ты — дома. Значит, я рассчитал правильно: на похороны ты не пошла.
— Сердишься?
— Нет. Зачем тебе туда? Там ведь — ничего. Понимаешь?
— Да.
— Оболочка. Тело. А я — вот непонятно где, но вроде и рядом с вами.
Знаешь, когда я осознал это свое новое состояние и понял, что могу как-то управлять собой, я первым делом пришел к тебе. Ты гуляла по бульварам в своем голубом пальто, том, которое мы купили в Париже. И вид у тебя был такой потерянный, словно ты забыла дорогу домой.
— А ты ее нашел…
— Да, я захотел посмотреть, как ты живешь. Откуда ты знаешь, чукча? Ты что, почувствовала что-то? Ну, говори быстро, о чем думаешь?
— О Париже — Вот мило! Я ей душу выворачиваю, а…
— А на кровати моей ты зачем валялся?
— Слушай, ты не можешь этого знать. Я же не оставляю следов. Теперь я такой, бесследный….
— Бестелесный — Ну, пусть так. Тогда откуда ты знаешь про кровать?
— Я и про подушку знаю — Ты — ведьма? Я знаю, ты решила наказать меня, и продала душу дьяволу, как доктор Фауст.
— Доктор Фауст хотел любви, а не наказания. И не поминай дьявола, тем более теперь…
— Да, теперь… Ты думаешь, это все существует?
— Что — это?
— Ну, ад, рай… Геенна огненная…
— Господи, да откуда же мне знать, это ведь ты… там — Нет, я пока еще здесь и мне… страшно. Правда, страшно…
— Не думай об этом — Пытаюсь. Но все-таки, откуда ты знаешь про подушку? Я обнял ее, она тобой пахла, слышишь ты, чукча?
— Слышу. Мне сон приснился. Что ты спишь на моей подушке. — я почему-то решаю солгать, но он верит сразу и успокаивается — Понятно. А я снам не верил никогда. Да и много, чему не верил…
— Гор?
— Да?
— Почему ты бросил меня?
— Это долго объяснить… И трудно. Особенно теперь. Но я даю тебе слово, мое слово, надеюсь, ты еще помнишь, что это такое?
— Помню.
— Ну, так вот. Я соберусь с силами, и попробую все объяснить тебе. Мне самому очень нужно, чтобы ты поняла. Только не сейчас. Сейчас мне пора, и я уйду. Но еще не насовсем, это я точно знаю.
— Ты вернешься?
— Да. Скоро. Возможно, завтра. Я дам тебе знать, только жди, пожалуйста, жди меня. Обещаешь?
— Да.
— Опять ревешь?
— Да — Не реви. Сказал же — вернусь. И вот еще что, завтра сходи, пожалуйста, на кладбище. Только не с утра. С утра потащится вся эта камарилья похмеляться после поминок. А ты с утра сходи лучше в церковь, только не туда, не к Николе, они там сегодня устроили такой шабаш — только храм опоганили, басурмане. Там у тебя возле дома есть церквушка, не помню, как называется, где-то прямо под окнами в переулке. Вот туда и сходи, и поставь свечу, как полагается за новопреставленного раба Божьего Егора, и поминание закажи. Знаешь, записочки такие пишут, я много раз видел. А на кладбище иди ближе к вечеру. Сделаешь?