После пикника в Лэнион прошла уже неделя, и вот Вирджиния снова оказалась предоставлена сама себе. Элис поехала в Пензанс на заседание какого-то комитета, Том Лингард был в Плимуте, миссис Джилкс, кухарка, взяла выходной и, водрузив на голову внушительных размеров шляпу, отбыла проведать жену своего кузена, а миссис Парсонс отправилась с еженедельным визитом к парикмахеру.
— Тебе придется самой себя развлекать, — сказала она Вирджинии за ланчем.
— Я найду чем заняться.
— Что ты собираешься делать?
— Не знаю. Что-нибудь.
Сидя одна в пустом доме и предвкушая свободные часы, которые ей предстояло чем-то заполнить, Вирджиния перебирала открывавшиеся возможности. День был слишком хорош, чтобы терять время понапрасну, так что она вышла из дома и пешком двинулась вперед. Ноги сами привели ее к узкой тропинке, ведущей к скалам и дальше, мимо них, вниз, на белоснежную полоску пляжа. Летом там устанавливали разноцветные навесы и лотки с мороженым, пляж заполняли отдыхающие с пляжными мячами и зонтиками от солнца, но в апреле для них было слишком рано и песок лежал чистый, промытый зимними штормами, а цепочка ее следов, ровная и четкая, напоминала строчку швейной машинки.
На другом краю пляжа начиналась дорога вверх, и вскоре Вирджиния погрузилась в хитросплетения узких улочек, петлявших вокруг выгоревших на солнце домов. Внезапно она набрела на небольшую лестницу, прошла по незнакомой аллейке и наконец, повернув за угол, оказалась у самой гавани. В ослепительном солнечном свете она разглядела выкрашенные в яркие цвета лодки, качающиеся на воде, изумрудным оттенком напоминавшей павлиньи перья. Чайки с криком кружились над головой, на фоне голубого неба их огромные белые крылья напоминали паруса. Повсюду разворачивалась оживленная деятельность, шла традиционная весенняя уборка. Нужно было заново побелить фасады магазинчиков, навести блеск на витрины, свернуть в бухты канаты, выскоблить палубы, починить сети.
На набережной какой-то оптимистически настроенный продавец уже установил сияющую белой краской палатку с заманчивой вывеской: «Фред Хоскингс, Мороженое домашнего изготовления, лучшее в Корнуолле», — и Вирджинии внезапно ужасно захотелось мороженого, так что она пожалела, что не захватила с собой деньги. Здорово было бы сейчас посидеть на солнышке, облизывая мороженое. Чем больше она об этом думала, тем больше ей его хотелось. Вирджиния пошарила по карманам в надежде найти завалившуюся монетку, но те оказались пусты — ни полпенни.
Она присела на швартовую тумбу и с несчастным видом уставилась на рыбацкое суденышко, на палубе которого мальчишка в просоленной ветровке кипятил на спиртовке чайник. Она пыталась заставить себя не думать о мороженом, и тут словно в ответ на ее молитву голос за спиной обратился к ней: