— Всё-таки далеко маме ходить за водой, — решил папа, когда мы возвращались.
— У нас на территории есть своя колонка, но она сломалась, и никто не приходит ее чинить.
Мы вернулись. Папа снял рубашку и снова стал умываться. Мылся он долго, как в городе. Фыркал и лил воду на затылок, шею и руки.
Потом мылись мы. Я — как всегда, а Валёнка, наверное, из подражания папе, стал тоже ни с того ни с сего фыркать и ахать и попусту расплескал полный умывальник воды.
— Ну, — сказал папа, вытираясь, — поскольку наше утреннее совещание прошло в атмосфере полного взаимопонимания, теперь необходимо дружно приготовить завтрак… Напиться молока, что ли… Есть у нас молоко?
— Есть, есть! Нам молочница приносит! — закричали мы вместе.
— Прекрасно, — сказал папа. — Молоко нужно пить на воздухе. Это старая врачебная истина.
Я отыскала кастрюлю с молоком, и мы разлили его в две кружки и стакан. Папа нарезал хлеба. Вынули вчерашние, оставленные нам мамой, холодные котлеты.
— Чудесный завтрак, не правда ли? — спросил папа.
— Ага, главное, нету каши, — закивал головой Валёнка. — Но тут он отхлебнул молока из кружки и скривил страшную рожу. Молоко оказалось кислым. Я вспомнила, что мама не успела его вчера вскипятить, как делала всегда, а я забыла об этом сказать бабе Нике.
— М-да, чуть кисловато, — согласился папа. — Ну что же, есть выход. Из этого молока, по теории, должна получиться превосходная простокваша, и мы уничтожим ее вечером. Поставим эти кружечки на солнце… Вот так, а сейчас попьем чаю. Тоже хорошо. Древний китайский напиток. Где чайник?
Я сбегала и притащила чайник.
— Наполним его, — сказал папа. Но оказалось, что воды в ведре уже нет. Это папа и Валёнка вылили ее всю на себя, когда мылись. Папа взял ведро и, ни слова не говоря, опять отправился в детский сад к водникам. Но когда вернулся, сердито сказал:
— Всё-таки безобразие, что сломалась колонка и никого это не волнует. Придется поднять бучу.
Он наполнил чайник водой и хотел включить плитку, но мы объяснили, что электричество на даче с шести часов.
— Порядочки, — пожал плечами папа и стал разжигать керогаз. Но как разжигается керогаз, папа не знал.
— Вот странно, — сказал он. — С этими системами мне никогда не приходилось иметь дела. Вы не знаете, где инструкция?
Но где инструкция, мы не знали. Тогда в дело вмешался Валёнка. Но у Валёнки тоже ничего не получилось. Я, конечно, сто раз видела, как мама разжигала керогаз, и решила помочь. Мы все трое перемазались в саже и пропахли керосином, а противный керогаз всё не разжигался и лишь коптил черным, вонючим дымом, от которого Валёнка беспрерывно чихал.