Альдо торопливо скрестил пальцы за спиной.
Нет, никогда… Ни за что… Даже в страшном сне я не стану просить об этом ни одну женщину на свете, лихорадочно прошептал он про себя.
— Ты просил меня об этом, потому что, по твоим словам, после стольких лет знакомства стал с каждым днем все больше нуждаться во мне, — напомнила Микела. — И надо отдать тебе должное: в тот момент ты был искренен… Потому что действительно нуждался во мне. Нуждался в моей помощи. Потому что очень хотел, чтобы я договорилась с Бернаром по поводу дорогостоящих платьев. Ну а теперь, когда ты получил свое, моя помощь тебе больше ни к чему. Как и я сама. Ну что ж, это вполне логично… А главное, поучительно… Знаешь, я даже благодарна тебе за этот урок, да и твоей любовнице тоже… Так и передай ей при встрече… — В голосе Микелы зазвенели сдерживаемые до сих пор слезы, и она, суетливо перекинув ремешок сумочки через плечо, зашагала в сторону поблескивавшей вдали яркими огнями рекламных вывесок оживленной даже в этот поздний час улицы.
— Микела, постой, я должен тебе кое-что объяснить, — кляня и себя, и Винченцо, и Сильвано, из-за дружеской попойки с которым он задержался в Модене, бросился Альдо за нею вдогонку.
— Побереги красноречие для своей новой пассии, — бросила она, не оборачиваясь.
— Да подожди же ты, — схватил ее за руку, Альдо. — Мне необходимо знать, что…
— Что твои доходы останутся при тебе? — стремительно обернувшись к нему, разгневанно спросила Микела и, отдернув руку, так же разгневанно заверила: — Конечно останутся. Если ты не пустишь их по ветру, гуляющему в твоей голове… или твоя очередная пассия не решит выгодно вложить их в какой-нибудь исключительно высокоморальный бизнес… Например, в строительство мужского монастыря, куда будет регулярно ходить на исповедь, — с едкой иронией завершила она и, не дав Альдо времени что-либо ответить, быстро зашагала дальше.
— Ну и прекрасно! Убирайся к своему чертову магу! — с бессильной яростью пнув валявшийся у обочины булыжник, прокричал Альдо ей вслед.
В конце концов, я не обязан отдуваться за Винченцо, умоляя ее сменить гнев на милость, продолжил он про себя, возвращаясь к машине. Захочет ли она теперь увидеться с ним, и захочет ли он вернуться к ней от своей прыткой Джованны и казино ее щедрого отца, меня все это не касается… Пусть разбираются сами… Я всего лишь сыграл роль своего родного брата, потому что он попросил меня об этом…
«Несколько месяцев назад ты просил меня стать твоей женой, потому что, по твоим словам, после стольких лет знакомства стал с каждым днем все больше нуждаться во мне», вспомнил он только что произнесенные Микелой слова и в сердцах стукнул кулаком по капоту.