Майк и Элли остались одни. На всю квартиру. На весь Нью-Йорк. На весь мир.
— Ну… Мне тоже… здесь нравится, — произнес Майк.
Элли шумно выдохнула.
— Что с тобой? — спросил Майк, вздрогнув.
— Я думала, и ты…
— Тоже уйду?
— Да, я думала, что ты скажешь «мне тоже пора». — Элли улыбнулась впервые за их встречу. Она уже привыкла, что Майк читает ее мысли.
— Я бы ушел. Но за мной — разговор. Последний. Я же тебе обещал.
— Последний?
— Да. Две недели почти прошло. Раз уж мы сегодня встретились, можно и поговорить.
— Только давай не будем торопиться.
— Хорошо. — Казалось, Майк был абсолютно равнодушен, словно действительно сначала куда-то торопился. Словно это и правда был прежний Майк, который сейчас толкнет ее в плечо и засмеется: «Ну чего ты надулась? Сейчас решим все твои проблемы!».
— Элли, расслабься. Времени у нас до вечера предостаточно.
— Почему до вечера?
— Потому что вечером — у меня своя жизнь, а у тебя — своя.
Ее впервые захлестнул такой сильный приступ ревности, что она чуть не задохнулась.
Этот мужчина — и кто-то еще? Этот красивый молодой мужчина — с какой-то другой женщиной? Эти сильные большие руки будут обнимать кого-то другого, а губы… Она схватилась за подоконник:
— Майк. Майк. Майк.
— Ну что с тобой? Тебе плохо?
— Нет. Да. А что у тебя за жизнь? Личная?.. То есть… это не мое дело, конечно, но…
— Интересно, а почему тебя это волнует?
Майк внимательно смотрел на нее, чуть придерживая за плечо, и улыбался. Она почувствовала, что по спине забегали мурашки, а руки сами тянутся обнять его в ответ.
— Потому что… потому что я не хочу, чтобы у тебя была личная жизнь. — Она тоже с усилием улыбнулась.
— Ах, так?
— Так.
— А как же твоя личная жизнь? С Генри, например? — Он отпустил ее плечо и засунул в карманы сжатые кулаки. — Я уже понял, что ты у него работаешь. А как насчет всего остального?
Она подняла брови:
— Как ты узнал, что я у него работаю?
— Во-первых, именно он хотел тебя так коротко постричь, во-вторых, сегодня с тобой явно поработали профессиональные визажисты. Я же знаю эту «кухню».
— Майк!
— Да. Так вот. Дорогая моя Элли. Я высоко ценю ваши с Генри глубокие чувства и поэтому готов снова быть твоим лучшим другом и… и все.
— И все?
— И все.
Элли смотрела на него и не могла понять: что за игру он ведет? И что за роль отводит ей в этой игре?
— Послушай меня, Майк…
— Элли, неужели ты думаешь, что я…
— Нет, это ты меня сначала…
— Нет, давай я первый скажу!
Они переглянулись.
Нет! Он не может просто так забыть ее. Просто так вдруг стать приятелем, как раньше, и все. Зачем он тогда остался тут? Зачем у него в глазах всякий раз жарко полыхает пламя, когда он дотрагивается до нее? Элли немного потряхивало, как бывает от очень сильного нервного перевозбуждения. Иногда ей казалось, что у Майка тоже дрожат руки. Но она изо всех сил старалась сохранить спокойно-приветливое выражение своего «нового» лица. Ей нужно срочно что-то придумать. Нужно срочно повернуть ход событий в свою сторону. И заставить его действовать по своим правилам.