— Вот и с попытками добраться к ней то же самое. Даже знатоков, открывателей пути, обводит, кружит так, что с трудом могут выбраться.
— И великий инквизитор решил, что сможет долететь на крыле?
— А может, уверовал в пророчество, — инквизитор развел тугие ветки, и Сашке открылась поляна с осинкой, на которой, трепеща и дергаясь, висело крыло.
Глава 7.
Сашка. Верхние Ежики; начало сентября
Оно было похоже на крыло летучей мыши, небрежно оторванное и посаженное на сучья, и на первый взгляд показалось Сашке невероятно огромным; пульсирующее, фиолетовое, разорванное в нескольких местах. Почти черная кровь где запеклась, а где продолжала сочиться до сих пор.
Дознаватель задержал дыхание, невольно отступая, задирая голову, разглядывал невероятное создание над собой.
— Почему… вы его не сняли?
— Мы пробовали. Оно Олежку ранило. Тварь…
— А усыпить?
Валерка скрипнул зубами.
— Крыло что-то очень сильно напугало, напугало так, что уговоры и ментальные воздействия делают только хуже. А в мозги крылу не заглянешь, нет у него мозгов, только набор базовых инстинктов и так по мелочи, — он тяжело, по-стариковски вздохнул. — Не знаю, что там случилось. Могло быть что угодно. Могло закрутить вихрем, на туманца нарваться могли. Но, скорее, владарь Дмитрий просто опьянел. Тут же так магией шибает в голову — всесильным себе кажешься. Дай рычаг — вселенную перевернешь. Ну и…
Инквизитор до крови прикусил губы.
— Оно не тут его сбросило. Мы следы искали — никаких. Думаю, крыло ветром вынесло, а он там остался, — он неопределенно махнул рукой.
— Что ж вы не съездили… по ветру?
— В той стороне гиблая топь, болото. Где могли — прошли, обыскали. Ни ментального следа, ни запаха крови, ничего.
Валерка сел под куст, обхватил колени руками и пялился на существо на осине так, будто наслаждался жгучей ненавистью и видом его страданий. Сашка скривился.
— Пристрелили бы его тогда… чтоб не мучилось. И почему его ночью не сожрали?
— Потому что караулим, — Валерка дернул ноздрями. — Снимем, когда успокоится.
— А какие еще странности были? Ты говорил…
— Такие, что через два дня после пропажи владаря Дмитрия Олег всадил нож Ольге в спину. У нас изгоняют за такое. Могут оружие дать, а могут и нет — как на какой заставе заведено. И уходи за Молочайку навсегда.
Сашка опустил глаза.
— А почему… он так сделал?
Валерка вздохнул устало:
— Я же сказал, ранило его. Отрава в кровь попала. Мы прижгли, но… Олег себя вел адекватно, а потом накинулся на командира с обвинениями какими-то нелепыми. Ну и…
Он потянул с ивы над собой надорванный ремешок коры. Резко запахло яблоками.