Он обернулся, и она увидела, как напряжено его лицо.
— Разве это не ясно, Эмма? — только и проговорил он, закрывая за собой дверь.
Ясно тому, кто умеет гадать по хрустальным шарам, по картам Таро, по вылитому в холодную воду горячему воску. А ей ничего не ясно. Он послал ей столько противоречащих один другому сигналов, что угадать, что творится у него в душе, просто невозможно. Если бы он ненавидел ее, то не стал бы сейчас просить прощения. Может, у него раздвоение личности? Кто знает? Она ведь филолог, а не психиатр.
Она увидела на полу у стены осколки стакана. Говорят, бить посуду — это на счастье. Впрочем, счастье уже то, что я не угодила в него. Она замотала головой, сама не веря, что могла такое сделать. Это же надо — оскорбление действием! Никогда прежде она не дралась, наоборот — всегда разнимала и примиряла дерущихся. Выходит, здесь не один, а два психопата.
Найдя в своей папке конверт, она опустилась на колени и стала собирать и складывать в него осколки стакана. Ей совсем не хотелось, чтобы сослуживцы дознались о скандале и сделали его одной из тем своих сплетен. И без того ее поведение на совещании дало почву для кривотолков… Хорошо, что в корзину кто-то бросил целлофановый пакет, положу конверт туда, чтобы уборщица не поранила руки.
Этот стакан как символ ее надежд, которые разбиты вдребезги. Однако она еще не согласна признать себя побежденной. Пока победа за ним, но он не очень уверен в себе, и явно блефует, утаивая от нее правила взаимного поведения. Ей надо самой выработать такой свод правил, если она хочет продолжать драться.
Эмма тщательно упаковала осколки и положила в урну. Так какую же она изберет стратегию? Пока она скована по рукам и ногам. Полгода все равно придется пробыть тут. Увольнять ее Луис, похоже, не собирается. Если она правильно его раскусила, то он заинтересован ее удерживать. Заставит попотеть над трудными заданиями, иной раз постарается запугать или высмеять перед людьми.
Она схватила свою папку и заторопилась к себе в комнату. По всей вероятности, Луис действительно постарается удержать ее на службе в компании в течение определенного срока. Вот его слабое место, и эту слабинку надо обратить себе на пользу. Теперь, когда у нее появилось время поразмыслить, она поняла: внезапный уход стал бы тяжелейшим ударом по всей ее служебной карьере. Чем дольше она сможет пробыть на этой работе, чем больше людей успеет узнать, чем глубже проникнет в суть дела, тем более привлекательна она будет для нового шефа в новой фирме.
И вот как надо действовать. Она будет работать усердно, что называется, без отрыва задницы от стула, и постигать дела компании во всей их сложности, чтобы в случае конфронтации с Луисом не показать себя круглой идиоткой. Значит, так: ничего не меняется, все идет своим чередом. Пока Луис вновь не пожелает возникнуть на сцене.