– Да пусть его увольняется, папа, – вмешалась Изольда. – Нам без него веселей будет. Только пусть деньги вернет. Компанию свою, – перечисляла она зловеще, – все, что он в папашу своего вбухал. Пусть вернет и катится на все четыре.
– Я тебе что-нибудь задолжал, Аркадий Ильич? – холодно осведомился Герман.
– Ничего ты мне не должен, – буркнул в ответ Голощапов.
– Прекрасно. – Герман бросил взгляд на Изольду. – Но я попрошу сделать в фирме аудит, чтоб все было чисто, никаких недомолвок. Да, а сотовую компанию я выкуплю. Она на твои деньги создана.
– Ничего ты мне не должен, – повторил Голощапов. – Прибыля со мной делил? Делил. Ну и все, она давно окупилась.
Герман такого не ожидал, даже растерялся немного. Изольда тоже.
– Ты что, папа? Фирму подарить хочешь? – встряла она, опомнившись. – Пусть заплатит, и черт с ним. Будто мы без него не проживем…
– Заткнись! – рявкнул на нее Голощапов. – Уйди от греха. Уйди, кому сказано?
Две пары бульдожьих глаз яростно уставились друг на друга, две бульдожьи челюсти угрожающе выпятились. «Прямо как в театре», – подумал подкованный с недавних пор Герман, невольно смакуя колоритное зрелище, хотя больше всего ему хотелось придушить Изольду.
Она сдалась первая. Поднялась из-за стола, тряхнула чудовищными красно-рыжими волосами. Как будто пожарное ведро на голову надела.
– Между прочим, я ничего такого не делала! Он себе хахальницу завел, а я должна терпеть? Может, мне неприятно! И я ей просто сказала, чтоб губу не раскатывала, вот и все! А так пусть трахаются, мне дела нет.
И она величавой, как ей казалось, поступью прошествовала к выходу из столовой.
– Сядь, – хмуро велел Герману Голощапов. – Никуда я тебя не отпущу. Что ты из-за бабы такой хипеж поднял?
– Это не баба, – тихо сказал Герман. – Это женщина. Я хочу на ней жениться. Мне сорок один год, а у меня ни кола, ни двора. Я детей хочу, нормальной жизни.
– Ладно, это я понять могу, – хмуро заговорил Голощапов. – Но увольняться-то зачем? Работай себе… Кто тебе мешает? Я тебе генералку выдал, Зольку права голоса лишил, мало тебе? Куда ты теперь пойдешь?
– Ну, из кризиса выходим помаленьку, я найду работу.
Голощапов тяжело покачал головой.
– Вот за что ты так, а? Что я тебе плохого сделал? Знаю, знаю… На Зольке женил. Ну, прости старого дурака.
– Аркадий Ильич, мне нечего тебе прощать. Я от тебя столько добра видел! Но остаться не смогу. Она… она не поймет. Не простит. Я должен принести хотя бы эту жертву. Я торопиться не буду, найди себе другого генерального. Могу порекомендовать кого-нибудь…