— Тиган, — Лукан сделал несколько осторожных шагов к нему и взялся за цепь, удерживающую запястье воина, — мы заберем тебя отсюда.
— Отойди! — прорычал Тиган.
Лукан втянул носом воздух.
— Что за вонь? — Он провел пальцем у Тигана под носом, где осела розовая пыль. — Господи, Тиган, «малина»?
— Марек… он накормил меня этой дрянью, Лукан. — Тиган зарычал, сверкая узкими зрачками, разрезавшими пламя глаз. — Понял теперь? Кровожадность. Мне не справиться с ней.
— Ты справишься, — сказала Элиза.
— Господи, — прошипел Тиган, — уйдите отсюда оба! Лукан, если хочешь мне помочь, уведи ее отсюда. Увези подальше.
Элиза подошла к Тигану и осторожно погладила его по голове:
— Я никуда не уйду. Я люблю тебя.
В этот момент одним резким движением Лукан оторвал цепь от балки, и правая рука Тигана безвольно повисла вдоль тела. Лукан потянулся, чтобы освободить другую руку, но Тиган предостерегающе зарычал:
— Лукан!..
Было слишком поздно.
В полумраке резко хлопнул выстрел, у двери мелькнула оранжевая вспышка. Пуля угодила Лукану в спину, он рухнул на одно колено. Сразу же прозвучал второй выстрел, но он не попал в цель — пуля звякнула, ударившись о кирпич.
Ворвавшиеся на чердак два Миньона и Отверженный открыли пальбу из пистолетов. Элиза почувствовала, как ее тисками сжала чья-то сильная рука. Тяжелое дыхание Тигана жаром обдало ухо — он держал ее свободной рукой и своим телом закрывал от пуль.
Элиза ощущала себя совершенно беспомощной: в то время как Лукан принял на себя удар, она пряталась за избитым Тиганом. Лукан ловко уворачивался от пуль и, хотя многие достигали цели, все же умудрялся вести ответный огонь. Чердак наполнился дымом и оглушительным грохотом. Отверженный упал, сраженный титановыми пулями из пистолета Лукана. Его тело задергалось и зашипело, растворяясь на полу.
Пока Лукан уклонялся от пуль одного Миньона, второй зашел сзади. Элиза нащупала на поясе рукоятку кинжала. Она понимала, что должна попасть в цель с одного раза.
Тиган предостерегающе прорычал ее имя, когда она начала освобождаться от его хватки. Элиза встала поудобнее, размахнулась и метнула кинжал.
Миньон взвыл, когда клинок вонзился ему в руку, и завалился на спину, продолжая стрелять, но все пули ушли вверх. Послышался треск стекла, дождем посыпались осколки.
— О боже! — вскрикнула Элиза.
Только сейчас она поняла, что крыша на чердаке была стеклянной, недавно выкрашенной черной краской, чтобы предотвратить проникновение солнечного света. Вероятно, Марек наспех предпринял эти меры предосторожности, когда захватил человеческое жилище и обосновался здесь.