Но за ее вызывающей решимостью Тиган видел усталость, и не только физическую. Элиза была истощена морально. Вероятно, по этой причине он вновь оказался у ее дома.
Тиган не собирался заходить в квартиру — слишком поздно, Элиза, скорее всего, спит. Сейчас глубокая ночь, а это значит, что надо вести себя тихо.
Через узкий проход между домами Тиган направился во двор. Снаружи казалось, что в квартире Элизы темно: звукоизоляционные панели, закрывавшие окна, не пропускали свет. Но даже сквозь них Тиган уловил грохот музыки и гудение телевизора. Воин провел рукой по запорошенным снегом влажным волосам и прошел глубже во двор.
«Выбрось ее из головы и иди своей дорогой».
Самое верное решение! Оставить женщину, пусть и красивую, но с разбитым сердцем и ищущую смерти, и убраться прочь.
«Но…»
Тиган осторожно подошел к окну и нахмурился. Кроме музыки и работающего телевизора, он не слышал в квартире никаких звуков, но было нечто, что мгновенно его насторожило.
Он почувствовал запах крови. Крови Элизы. Тонкий и сладкий аромат вереска и розы. У нее текла кровь, возможно слабо, но сквозь кирпичную стену и панели трехдюймовой толщины трудно было определить точно.
Усилием воли Тиган открыл задвижку на окне — во второй раз за ночь он незаконным образом вторгается в ее жилище — и поднял тяжелую раму. Роллет не было, воин легко убрал звукоизоляционную панель и заглянул внутрь.
Свет был выключен, но в темноте его зрение только обострялось. Элиза находилась в комнате, лежала на футоне, поджав под себя колени и обхватив голову руками, словно защищаясь от чего-то. На ней был все тот же махровый халат, в котором Тиган видел ее несколько часов назад. Короткие белокурые волосы торчали в разные стороны.
Элиза даже не пошевелилась, когда Тиган через окно проник в ее квартиру: шум в квартире стоял оглушительный, к тому же воин старался двигаться неслышно. Он мысленным приказом убавил звук работницей аппаратуры, и в этот момент Элиза в полусне резко села, на ее лице отразилась паника.
Все хорошо, Элиза. Все хорошо.
Казалось, она его не слышит, ее лавандового цвета глаза были широко раскрыты, но взгляд оставался рассеянным. Элиза застонала, словно от боли, и неловко сползла с футона, судорожно шаря по полу в поисках пульта. Наконец нащупав его, она принялась лихорадочно нажимать на кнопки:
— Да включайся же ты, наконец! Ну же, черт возьми!
— Элиза… — Тиган подошел и присел с ней рядом. Сильнее запахло кровью. Он поднял ее лицо за подбородок и увидел, что у нее из носа течет кровь. На белом махровом халате алели пятнышки крови — совсем свежие и немного подсохшие. — Господи, Элиза…