Заработанные деньги Майор поделил поровну: Одну половину отдал жене, вторую отправил матери с братом. Себе оставил только на самое необходимое. Надо ведь было устанавливать утерянные документы и оплачивать съёмную квартиру. Вскоре встал вопрос о работе. Странно, но за несколько проведённых на окраинах бывшего Союза лет, Артём напрочь забыл, что где-то существует мирная жизнь, без взрывов и стрельбы, без ежеминутного риска схлопотать пулю снайпера или угодить под миномётный обстрел. И в этой мирной жизни существует огромное множество совершенно мирных профессий: строитель, водитель, токарь, пекарь… Вот только ничего подобного Артём делать не умел. Он мог мастерски ставить мины, мог также ювелирно их обезвреживать. Мог палить из автомата, а при необходимости и из снайперской винтовки… Последнее похуже, но мог. А вот строить дома, печь хлеб или торговать на рынке — нет. Не научился. Да и желания особого не имел. Он привык рисковать, привык жить под кайфом адреналиновых инъекций, и в толпе праздно шатающихся горожан ему было скучно. Смертельно скучно.
Но надо было как-то жить, обустраивать своё, теперь уже холостяцкое бытие. Катастрофически не хватало денег. Вернее, хватало только на водку. Отпахав смену на стройке разнорабочим, Артём приходил в пустую квартиру и начинал пить. Потом, когда хмель брал своё, он откидывался спиной на прохладный кафель кухонной стены и засыпал. Снились ему горы и война. И то, и другое незаметно вошли в его плоть и кровь, став единственно темой воспоминаний. А ещё иногда матушка и младший охламон, Васька. Майор просыпался, жадно тянул из пачки сигарету и материл себя последними словами. Сука, свинья неблагодарная! Надо съездить домой, проведать матушку. Годы идут, и она не молодеет.
А каналы телевидения и страницы газет пестрели сводками с Балкан. Бывшая Югославия благополучно отдала Богу душу и запылала кострами междуусобных войн. Артём смотрел на экран телевизора, глуша в себе зуд желания. Желание послать всех к чёрту и рвануть туда. Туда, где всё так знакомо и привычно, где стреляют настоящими пулями и расплачиваются настоящими деньгами.
…В Югославии он пробыл ровно год. Вначале воевал на стороне сербов, а потом перебежал к хорватам. Стенания о помощи «братьям-славянам» на него уже не действовали. Тем более, что усташи платили больше.
Потом был погрязший в гражданской войне Йемен и возобновившая своё бесконечный спор с Эритреей Эфиопия. А летом 99-го Артём вернулся в Россию. Вернулся, чтобы отдохнуть и набраться подрастраченных в знойной Африке сил. Денег хватало. Даже несмотря на то, что нищая Эфиопия расплатилась со своим ландскнехтом фальшивыми долларами. Теперь Майор стал расчётливее и умней. Транжирить заработанные «баксы» не спешил. Успеется. Память о былом безденежье и о постылой работе на стройке крепко сидела в его голове. Нет уж, увольте. Надо создать себе фундамент для безбедной старости. Страховой фонд, защищающий его от жалкого, полунищенского существования.