Поскольку молодой магрибинец не возвращался, Эдуар решил заехать к нему домой. Семейство Лараби обитало в скромном муниципальном доме цвета мочи, нуждавшемся в ремонте. Дом был покрыт коричневатыми пятнами непонятного происхождения.
Наджиба была одна. Сидя за кухонным столом, она чистила овощи дешевым ножом — такие можно найти у уличных торговцев, раскладывающих свой товар в самом конце базара. Взгляд у девушки был отсутствующий, движения — неуверенные.
При виде Эдуара ее лицо озарилось улыбкой.
— Дверь была не заперта, — сказал Бланвен, — поэтому я и вошел.
Наджиба не ответила, слишком поглощенная созерцанием молодого человека.
— По-моему, ты полностью поправилась, — солгал Эдуар. — У тебя не осталось ни единого шрама.
Ему тяжело было глядеть на неуверенность, написанную на лице девушки.
— Ты стала еще красивее! — сказал Бланвен, на этот раз искренне.
— Ты тоже стал красивее! — откликнулась Наджиба.
И с умоляющим видом она потянулась к нему в поцелуе. Эдуар поцеловал ее.
Он не хотел злоупотреблять ситуацией, поэтому отодвинулся от девушки быстрее, чем той хотелось.
— Селим вернулся?
— Нет.
— От него нет никаких известий?
— Нет.
Сердце Эдуара сжалось. В какой же мерзкий гадючник затащила Мари-Шарлотт паренька? Поведение ученика огорчило Бланвена, тем более что раньше он относился к нему с глубоким уважением.
— Ты выходишь из дому?
— Иногда хожу с матерью за покупками.
— Я имею в виду одна…
— Мне еще страшно.
— Чего же ты боишься?
— Не знаю, просто страшно.
— Ты чего-то опасаешься?
— Не знаю, это-то меня и пугает.
— Скоро вернешься на факультет?
— Нет. Никогда.
— Что за дурь пришла тебе в голову!
— Мне больше не хочется учиться.
Эдуар вышел из себя. Его частенько охватывали приступы ярости, в основном без всякой причины.
— Господи! Только из-за того, что ты свалилась с мопеда, ты хочешь поменять весь свой образ жизни! Дура ты набитая, Наджиба. Ведь твоей стране нужны образованные девушки! А как же ты собираешься жить?
— Не знаю.
От ее потерянного вида у Эдуара перехватило горло.
— Ладно, ты еще не совсем оправилась после травмы, моя дорогая, но скоро все придет в норму.
— Помоги мне, — прошептала девушка. — Только ты значишь для меня что-то в этом мире.
Вернулась мать Наджибы, на голове у нее был большой желтый пластиковый таз со свежепостиранным бельем. Ловким движением она сняла его, поприветствовала Эдуара и на жутком французском языке спросила, нет ли новостей от Селима.
Наджиба ответила матери по-арабски.
— Что ты ей сказала? — спросил Бланвен.
— Я успокоила ее. Сегодня утром она ходила советоваться со старой колдуньей, живущей в нашем квартале, и та сказала, что мой брат находится в компании дьявола, но вскоре он вернется домой.