— Нет.
— Я тоже понятия не имею.
— Пиши, что хочешь, ты же с ним беседовал... Сообщи, что он знает секрет вечной молодости... Ценные выводы мистера Полынова: курение и алкоголь сокращают жизнь наполовину...
— Ну, на это редакция не пойдет... Владельцы фирм сбесятся и откажут газете в рекламе...
— Слушай, Гарри, не мне тебя учить, что нужно писать... Но чтобы статья была.
— Допустим... Дальше...
— Ты выедешь куда-нибудь на юг, куда именно — решишь сам, но чтобы там имелось солидное медицинское заведение.
— Зачем?
Таупман сердито посмотрел на своего собеседника.
— Не задавай нелепых вопросов. Лучше слушай внимательно. Ты интересуешься проблемами долголетия. Местные медицинские светила, бесплатно или за соответствующее вознаграждение, это не столь важно, познакомившись с твоей статьей, должны послать официальное приглашение Полынову прочесть цикл лекций о долголетии. В газетах пусть по этому поводу шумят, сколько угодно. Это хорошо. Коммунистическая пропаганда обвиняет нас в развязывании новой войны, а мы, оказывается, напротив, хотим удлинить срок человеческой жизни.
— Митчелл, что ты задумал?
Но тот, не обратив никакого внимания на вопрос, продолжал:
— Для проформы пригласи трех-четырех ученых из других стран. Полынову же нужно сообщить, что для оформления права на наследство ему необходимо явиться в нотариальную контору братьев Уатсон...
— Но его наше правительство может не пустить.
— Визу на проезд я обеспечу. Вот и все... Ну, за успех, — он налил себе и Смиту виски. — Выпьем... И иди собираться... Я сейчас попрошу, чтобы тебе заказали билет на самолет.
— Митчелл, а для чего все это, ты можешь объяснить?
Тот критически посмотрел на журналиста.
— Ты знаешь уже слишком много. В общем Полынов должен исчезнуть. Его нужно спрятать в укромном местечке.
— Но ведь это может вызвать огромный скандал?
— Это я беру на себя. В газетах напишут, что русский ученый не вытерпел коммунистической тирании и бежал. Боясь мести большевиков, он временно скрыл свое местонахождение. Думаю, что после соответствующей психологической подготовки, он подпишет письмо, которое охотно опубликуют наши газеты.
Гарри мрачно сказал:
— Митчелл, я не люблю этих вещей.
— Вот как?.. А деньги, которые ты получаешь, любишь? Идет борьба, ты это отлично понимаешь, кажется, кто-то из русских хорошо сказал: «Если противник не сдается, его принуждают...» За свой патриотизм ты получаешь чистоганом. Извини, что я тебе напомнил, но ты вынудил меня к этому.
Лицо Таупмана было злым.
— Да, — задумчиво протянул журналист, — но как же сын? Ведь после смерти Полынова он станет наследником.