— Возможно... Кстати, разрешите вас поздравить. Вы теперь богатый человек.
— Да, действительно, — иронически заметил Полынов.
Хейвуд удивился:
— Миллион восемьсот тысяч долларов совсем не маленькие деньги!
— Сколько?
— Да, кажется, такую сумму назвали... Если вы хотите знать мое мнение, то я вам советую поехать... Вы бывали в нашей стране?
— Нет.
— Тогда тем более воспользуйтесь случаем... Вы узнаете много интересного... Надеюсь видеть вас у себя в гостях.
— Спасибо.
Разговор продолжался еще. долго. Посол сожалел, что не застал сына Полынова.
— Кажется, наши дети подружились... Жаль, что им придется расстаться...
Александр Иванович пригласил его отобедать, но посол изъявил сожаление, что не имеет возможности, он и так засиделся.
Простились они самым сердечным образом.
После отъезда Хейвуда Полынов хотел вернуться к работе, но безуспешно: визит бывшего посла взволновал Александра Ивановича. Честно говоря, приглашение было заманчивым. Оно позволило бы не только обменяться мнением с учеными другой страны, но и получить дополнительные материалы по вопросам долголетия. Да и кроме того, если сумма, которую назвал посол, соответствует действительности, то о получении такого наследства стоило позаботиться. Миллион восемьсот тысяч долларов... На такие деньги можно многое сделать.
Ему захотелось поделиться своей новостью с Петром Николаевичем.
Полынов еще успел застать Крюкова в лаборатории. О неожиданно огромном наследстве Александр Иванович решил рассказать после, а сначала сообщил лишь о приглашении выступить в университете. Крюков почесал массивный затылок.
— Университет какого города вас приглашает?
Александр Иванович назвал.
Крюков иронически усмехнулся:
— Это все равно, что международный шахматный турнир в Васюках.
И, перехватив недоуменный взгляд собеседника, добавил:
— Есть такая книга «Двенадцать стульев». Герой ее, великий комбинатор Остап Бендер, развивал «липовую» идею проведения шахматного турнира с участием выдающихся гроссмейстеров в захолустном местечке... Но это была остроумная шутка, а тут пахнет чем-то серьезным... Или все это делается ради рекламы, или черт знает что такое...
Крюков прошелся по комнате, потом подошел к Александру Ивановичу, дружески положил свою широченную ладонь на руку Полынова.
— Не торопитесь давать согласие...
— Почему?
Вместо ответа Петр Николаевич открыл ящик письменного стола, достал журнал в яркой обложке. Полистав, раскрыл его.
— Имейте в виду, это пишем не мы, а ученый той страны, куда вы собираетесь отправиться. Хотите послушать?
— Да.
Крюков неторопливо читал: