Но сейчас, шагая рядом с Павлом, Нина погрустнела, и подруга это заметила. Поэтому она и затеяла эту раннюю прогулку по городу.
Молодые люди возвратились к лодке и после завтрака двинулись дальше. Погода продолжала ухудшаться, начал накрапывать дождик. Выдвинули пластмассовый верх лодки, который в том месте, где находился рулевой, имел круглую выпуклость из небьющегося стекла. Устроившись в ней, штурвальный был защищен от ветра и дождя и отлично видел все вокруг.
За руль сел Михаил. Река круто повернула влево, и через час открылась величественная панорама большого гидроузла.
— Скоро будет Углич, — сообщил своим спутникам Михаил. — Опять придется шлюзоваться.
— Углич? — переспросила Нина. — Это здесь был убит маленький сын Ивана Грозного — Дмитрий, во времена Бориса Годунова.
— А вы отлично знаете историю, — заметил Владимир.
— О, еще бы! — улыбнулась девушка. — Михаил, мы здесь сделаем остановку?
— Посмотрим, — неопределенно ответил тот.
Но Лена и Власов также стали настаивать на этом.
— Тут должна быть церковь, построенная «на крови» Дмитрия, — сказала Лена. — Это интересно, надо посмотреть.
Щербаков неожиданно проговорил:
— Так вот что, друзья... Углич — город интересный, там и кремль есть, и много старинных зданий, и гидроэлектростанция, и крупный сыроваренный завод, и предприятие рубиновых камней для часов, так что посмотреть есть что, но мы останавливаться не будем.
— Почему? — в один голос воскликнули Лена и Нина.
— Потому, что нам еще предстоит плыть по Рыбинскому морю. А поздно ночью, да еще в такую погоду — рискованно.
— Заночуем, — предложил Владимир.
— Тогда мы потеряем почти сутки... Нет, надо плыть, время для нас дорого.
Несмотря на протесты друзей, Михаил настоял на своем.
Дул сильный юго-восточный ветер. Засветло добрались до станции Волга, за которой вскоре начинался залив Рыбинского водохранилища. У Щербакова тоже появилось желание сделать остановку, заночевать и на рассвете отправиться дальше. Но ему было неудобно перед остальными, которые, несомненно, стали бы упрекать за то, что они проплыли мимо Углича.
Волны стали похожи на взлохмаченные пенистые гривы. Противоположного берега не было видно, хотя темнота еще не сгустилась.
— А ведь, действительно, море! — восторженно воскликнула Лена.
Павел смотрел и удивлялся. Сколько воды! Какой необыкновенный вид... Там, в ущелье, он даже во сне не мог представить себе подобное.
Началась качка, которая с каждой минутой все усиливалась. Нина почувствовала себя плохо, у нее кружилась голова.
Владимир принялся хлопотать возле нее, но вскоре и ему стало не по себе.