— Дух и воля моя не иссякли потому, что я постоянно трудился. Без труда, без творческих исканий в труде я бы давно погиб. Жизнь — это труд!..
После обеда, в самое жаркое время, старый Полынов уходил к себе в кабинет, а Михаил с Павликом располагались на веранде. Но едва солнце уходило за вершины гор, для каждого из них снова находилось дело.
Утомленные за день, они рано ложились спать, чтобы с рассветом быть на ногах. Александр Иванович строго следил за распорядком дня, давал Михаилу немало полезных советов. Щербаков чувствовал, как благотворно действует на него полыновский режим. Физически он никогда так хорошо не чувствовал себя, как здесь в ущелье.
И все же ничто не могло заглушить в нем мыслей о том, что происходит там, за снежными вершинами. Вспоминались друзья, работа, думалось о Лене.
Станет ли она его ждать? Ведь она его считает погибшим. А живет ли он на самом деле? Да, он ест, ходит, разговаривает, что-то делает, но для чего?.. Все красоты мира Щербаков, не задумываясь, отдал бы сейчас за возможность снова оказаться среди друзей, в жизни, полной беспокойства и смелых поисков. Пусть он жил бы в пустыне или во льдах Арктики, но все равно он был бы вместе со всеми, чувствовал бы себя в одном строю с народом. А что здесь, в ущелье? Он работал сейчас только для того, чтобы существовать.
Как это ничтожно мало для человека, сознающего, что за неприступной каменной грядой, всего лишь в нескольких десятках километров, люди, подобные ему, преобразуют мир, творят, дерзают, живут большой интересной жизнью!
И тогда к Щербакову приходила мучительная тоска. Он побеждал ее твердой верой в то, что рано или поздно они обязательно выберутся из ущелья. Он не знал, как это произойдет, но не расставался со своей мечтой.
Михаил часто уносился мыслями к тому дню, когда он вырвется из ущелья. Каким прекрасным будет этот день! Он поведет своих новых друзей в неведомый им мир. Старый Полынов оставил Россию убогой и несчастной, а увидит ее могучей и великой державой, самой прекрасной в мире! Он объездит с ними всю страну, покажет старому врачу, чего достигли люди, знающие, чего они хотят и куда идут.
Но наступало новое утро, и Михаил опять видел вокруг себя каменные стены, безмолвные вершины гор.
Надо ли говорить о том, что между молодым Полыновым и Михаилом завязалась самая искренняя дружба... Павел, впервые увидевший человека, пришедшего из большого таинственного мира, привязался к нему всем сердцем. Александр Иванович был рад, что у его сына появился такой товарищ. Он не скрывал своих симпатий к Михаилу, угадывая в нем представителя не известного ему молодого поколения России. Но порой он пытливо смотрел на молодого человека, и Михаил понимал, что означает его взгляд: «А не нарушаешь ли ты своего слова, не слишком ли волнуешь Павла своими рассказами?»