Эпилепсия миссис О'С. с самого начала отличалась своеобразной физиологической и «личной» природой. Во–первых, первые трое суток наблюдался почти непрерывный эпилептический припадок или статус[84], связанный с апоплексией височной доли. Уже сам по себе этот процесс был глубоким потрясением всей нервной системы. Во–вторых, он сопровождался всепоглощающей эмоцией[85] и нес в себе исключительно важный смысл, связанный с детством этой женщины: миссис О'С. была полностью захвачена ощущением, что она снова ребенок, в давно забытом доме, на руках у матери.
Судя по всему, подобные эпилептические припадки обладают двойной природой. С одной стороны, они порождаются электрическими разрядами в соответствующих участках мозга, с другой — связаны с определенными психическими нуждами. В 1956 году невролог Деннис Вильямс так описывал один из своих случаев:
У пациента (31 год, случай № 2770) эпилептические припадки провоцируются ситуациями, когда он оказывается один среди незнакомых людей. Перед наступлением припадка пациент видит родителей и испытывает блаженное ощущение возвращения в родительский дом. По его словам, это очень приятное воспоминание. Затем пациент покрывается гусиной кожей, ему становится то жарко, то холодно, и либо приступ сходит на нет, либо начинаются судороги.
Вильямс рассказывает об этом эпизоде в документальной манере, никак не увязывая между собой его отдельные части. Эмоция полностью списывается им на физиологию — он называет ее непроизвольным, иктальным[86] удовольствием. Вильямс также игнорирует возможную связь между переживанием «возвращения домой» и чувством одиночества, о котором упоминает пациент. Возможно, он прав, и все происходившее целиком определяется физиологией, но трудно избавиться от ощущения, что припадки этого человека за номером 2770 как‑то уж слишком соответствуют обстоятельствам его жизни.
Потребность миссис О'С. восстановить свое прошлое была еще глубже и насущнее. Отец ее умер до того, как она родилась, мать — когда ей было всего пять лет. Оставшись сиротой, она оказалась в Америке у суровой незамужней тетки. Миссис О'С. не помнит первых пяти лет своей жизни — не помнит ни матери, ни Ирландии, ни домашнего очага. Этот провал на месте самых драгоценных воспоминаний всегда томил и угнетал ее. Много раз она безуспешно пыталась заполнить его, восстановить в памяти детские годы. И лишь теперь, погрузившись в свой музыкальный сон, в «сновидное состояние», она смогла наконец вернуться в утраченное детство. Она испытывала не просто «иктальное удовольствие» — это был трепет глубокой и чистой радости. «Словно открылась дверь, — говорила она, — наглухо закрытая всю предыдущую жизнь».