Попробуй догадайся, что база спрятана на Зиберте, и попробуй на Зиберте, под ее многослойной облачностью почти без окон, найди точку форта «Вольный»!
Пространство и богатый спектр потенциально подходящих астрообъектов защищают лучше любой брони, лучше любого ПКО и эскадры боевых звездолетов.
Недаром пустота космоса с древних времен называлась «небесной твердью». Твердь и есть, и речь сейчас не о физических свойствах — просто миллиард километров космоса надежнее стометровой бетонной плиты.
Это пока сохраняется секретность. А как только она пропала… у-у-у! Словом, вы понимаете, что ничего хорошего предателю не светило?
Черт, что-то меня понесло в отвлеченные философствования, пусть и на предельно конкретные темы!
С другой стороны, я же русский! А русский тем и отличается, что не умеет рассуждать об абстракциях. Это миляга Гегель и старик Кант могли истратить пять тысяч страниц и ванну чернил на выведение Абсолютного Духа и критику чистого разума — на то они и немцы!
С третьей стороны, а что еще делать в карцере?
Головой побиться? Слуга покорный — стены стальные, больно. Можно лягнуть дверь ботинком. Лягнул раз двадцать.
Поорать. Поорал — никакого толку, потому что тотальная звукоизоляция, да и кто придет слушать мои вопли о вселенской несправедливости?
Можно валяться на койке. Вот я и валяюсь. В голове торичеллиева пустота, в которую лезут всякие мысли из Центрального Космического Информатория. Ну вроде того, если принять на веру тезис философии Алконоста о конечной сумме информации во Вселенной, которая возникла сразу, вся до конца, а мы ее лишь черпаем, входя в контакт с Единым Разумом.
Валерий Алконост (XXV век, Земля, субдиректория Греция) очень ловко доказывал сей тезис, а я запомнил, потому что срезался на экзамене по философии именно на нем, греке проклятом.
Ваш покорный слуга все-таки пилот — не простой пролетарий войны, которому терять нечего, кроме своего снарядного элеватора. Отсюда образование и масса лишних мыслей.
Вот эта крайняя мысль, например, была абсолютно лишней! Надо думать, как выбираться, а не о Валерии Алконосте, которому легко было рассуждать, с видом на Эгейское море. А мне каково, с видом на парашу?
Мне было хреново и очень хотелось, чтобы Единый Разум из книг пламенного грека сообщил информацию о том, как соскочить в данной непростой ситуации. Ма-а-аленькую такую подсказочку… коль уж все сведения мира раз и навсегда в наличии, так неужто такой ерундовины не сыщется?
Я вывихнул себе мозг и ничего не придумал. Высший Разум молчал, как Чаплин из античных немых синема. Или, скорее, как Макс Шрек в роли Носферату, потому что молчание это не вызывало у меня ни кванта смеха, только ужас. Целую симфонию ужаса, если продолжить синематографические параллели. Липкий, парализующий ужас обреченного на ожидание конца, бессильного изменить что-либо.