— Верно рассуждаете. Не надо репрессий. Пусть копают. Кормите их информацией! Самой невероятной — такой всегда легче верят. Ну а если кто-нибудь выйдет на истинное положение вещей — он должен немедленно исчезнуть… Да что я вас учу — это вы спец по безопасности, не я. И теперь ваш главный приоритет — Великая Конкордия. Важнее этой работы нет.
Ахилл Мария выпил коньяк, залпом, невольно заразившись от своего собеседника этой хамской манерой. Преступление вот так поступать со столетним коньяком! Но в свете того, во что ему довелось вляпаться, кража со взломом и разбой на большой дороге — не более чем шалости дошкольника.
И ведь отказаться нельзя. Даже мысли такой не должно быть. Иначе… Всем понято, что случится, если иначе. С другой стороны, какие перспективы!
«Эрмандадовец» был азартен, и он любил власть. Вся жизнь его была посвящена тому, чтобы перестать быть куклой и перейти в ранг кукловода. Право, с желаниями надо поаккуратнее, они имеют обыкновение сбываться.
Когда Ахилл Мария уже стоял в дверях, нащупывая по привычке обратный билет до орбиты Грозного в системе звезды Секунды, Этли положил ему руку на плечо и сказал:
— Друг мой, простите, что лезу не в свою епархию… Я ознакомился с вашим докладом по работе агентуры ГАБ в секторе. Могу сказать, что у вас расположилась матерая внедренка. Я не верю, что этот, как его… Румянцев сам по себе. Его ведут и виртуозно ведут. Очень жаль, что вы его упустили… Знаю! Все знаю! Такая сложилась ситуация! Но как его ловко вывели из-под вашей юрисдикции! Сильный ход, сильный противник. Какая партия развернулась… Ну да ничего, скоро наш эндшпиль. А Румянцева вашего перевербуйте. Найдите и перевербуйте! Или убейте! До скорой встречи, подполковник. Удачи вам.
Пожелал удачи и Ахилл Мария. Уходя, он думал, что удача понадобится им всем, а ему в особенности. Высоковато забрался отпрыск захудалого испанского рода. С таких вершин падения бывают только смертельными. И это завораживало.
«Сколько жизней, святая Дева, сколько жизней… — думал он, разглядывая реки и озера городских огней за бортом авиетки, все того же хрестоматийного „Скай Кэба“, ставшего таким же символом Англии, как Музей преступлений британского империализма „Биг Бэн“ или концертный стадион „Челси“. — Всего несколько месяцев, Хесус Мария! Несколько жалких месяцев, и здесь запылают совсем другие огни. И не только здесь, сотни планет искупаются в крови! И все это в моих руках…»
Он поглядел на руки — сильные руки, привыкшие к оружию. Поглядел и понял: справлюсь! И буду молчать!