Паук, который до этого все-таки придерживал машину, выжал из движка всю мощь, и броневик, оглушительно ревя, полетел прямиком на «бабку».
Глеб, каждую секунду ожидая взрыва, схватился за пулемет…
И тут рвануло!
Корму машины подбросило. Глеба мотнуло назад-вперед, забрало шлема клацнуло о приклад вырвавшегося из креплений пулемета.
Спустя секунду он пришел в себя, рывком вернул пулемет на кронштейны и бросил взгляд на диверсантку, но там, где она только что стояла, было пусто. Ее он обнаружил уже на полдороге к вершине мусорного отвала. По-обезьяньи легко перелетая с обломка на обломок, она резво взбиралась все выше. А на самом верху, направив гранатомет прямо в лицо Глебу, стояла еще одна фигура в камуфляже.
Ах ты ж!..
– Граната! Наружу! – Вопль Глеба влился в общий хор и в грохот ботинок по железу. Народ спешно вываливался из машины.
Открывая дверь, Глеб повернулся к Пауку. Упав грудью на руль, тот сидел неподвижно.
Черт!
Глеб выскочил, забросил автомат за спину и глянул в сторону стрелка. Как раз в этот момент гранатомет пыхнул огнем, и снаряд устремился к цели. Глеб рванул вдоль машины, пытаясь укрыться за бортом.
Грохот взрыва оглушил. Броневик дернулся, жестко ударил твердым боком в плечо. Несколько осколков ощутимо воткнулись в шлем и жилет.
Спасибо, полковник!
Болью дернуло правую икру. Уже падая, Глеб услышал первые выстрелы. Развернувшись в полете, грохнулся на спину. Тяжелый бронежилет, полученный от Сома, не позволил легко вскочить, удалось лишь перекатиться на живот. Ползком направился к Слону, что, укрывшись за машиной, палил по месту, откуда стрелял гранатометчик и куда уходила диверсантка. Поднявшись на ноги, Глеб перетащил автомат на грудь и пристроился рядом:
– Попал?
– Да хрен там! – досадливо сплюнул Слон и убрал палец со спускового крючка. Понемногу перестали стрелять и остальные.
Глеб, настороженно поводя стволом из стороны в сторону, осмотрелся. Похоже, партизан было только двое.
Вокруг стояла гробовая тишина, и лишь в наушнике слышалось тяжелое дыхание патрульных.
Глеб медленно подошел к двери, через которую вывалился всего несколько секунд назад. Водила, казалось, спал, положив голову на руль. Лицо его было отвернуто к окну. Глеб вздохнул, залез в кабину по пояс и откинул Паука на сиденье…
В забрале зияла дыра, внутри – кровавое месиво. Белые осколки костей розово светились среди ошметков измочаленного мяса.
Еще один отвоевался! Жаль! На этого парня у Глеба были виды. Паук, в отличие от того же Слона, был не таким уж дерьмом, а потому в дальнейшем вполне мог пригодиться. А, да что уж теперь!