- Видели?
Костенька ничего не видел, но сказал - да. Тут же сознался в полном своем невежестве по конской части:
- А я думал: киргизская лошадь - она только в пристяжных ходит... вот как у Шатровых.
- А вы не думайте!
И тут уже она совсем осмелела:
- Вы знаете, какой у него бег? Ого! А сила какая, выносливость! Рысью я на нем тридцать - сорок верст могу сделать: я устану, а он никогда!
- Верочка, но ведь рысью, наверно, тряско? На иноходце спокойнее.
- А! Не терплю я иноходцев. Что я - попадья?!
И она, двигая ладонью вправо-влево, насмешливо показала, как покачивает всадника иноходец.
- А мой Киргиз - огонь, зверь!
- А не опасно? Сила же какая нужна - справиться с ним!
Она усмехнулась:
- Сила? А в кого мне хилой-то быть? Папаша мой на пари рублевики серебряные голыми руками ломает!
- Да что вы?
- Вот... А вы говорите!
И спохватилась:
- Что же это мы стоим? Мне времени терять нельзя: я сегодня же и обратно. Идемте.
- Как - идемте? Вы садитесь на свою лошадку.
- А вы?
- А я пойду рядом.
- Нет, так не годится. Пеший конному не товарищ.
На мгновение задумалась. Выход был найден:
- Костя! Он же очень сильный, он свободно выдержит нас двоих: хотите - в тороках?
Шатров был дома один. Поздоровавшись и отступя в сторонку, Костя сказал:
- А я вам гостью привел, Арсений Тихонович.
И тогда из полутемной прихожей в столовую выбежала Вера.
- Здравствуйте!
И, на мгновение окинув руками шею Шатрова, привстав на цыпочки, по-родственному его расцеловала в щеки. И отступила. И, зардевшись, потупилась.
Шатров, отечески, радушно улыбаясь, осмотрел ее с ног до головы.
- Совсем казачонок! Да-а, Емельян Пугачев от такого адъютанта не отказался бы! Ты одна?
- Одна.
- Так...
И ничуть не удивился: знал он ее, Верочку Сычову, - знал еще, когда она под стол пешком ходила, а со временем, как, впрочем, все близкие к семье Сычовых, успел привыкнуть ко всем ее мальчишеским выходкам.
- Ну, адъютант Пугачева, раздевайся, садись, отдыхай. Я распоряжусь насчет обеда.
Костя хотел попрощаться и уйти. Шатров ласково положил ему руку на плечо и удержал:
- Да полно тебе, успеешь. Не велика, там работа! А мне сейчас все равно надо сходить на крупчатку: как там н о в ы й-т о у меня? А ты позанимай гостью. Через час - обед.
Он вышел в прихожую, но тотчас же вернулся, уже в темной шляпе с большими полями и в кожаной распахнутой куртке, - вернулся, чтобы спросить:
- А как же тебя из гимназии отпустили?
- Захворала мамаша. Меня и отпустили на несколько дней. Начальница у нас строгая, но она очень добрая.