Пауза. Кедров и отец Василий - оба воззрились на Шатрова. Ждут.
- Три виселицы. На одной повесить банкира. На второй - купца. На третьей - начальника узловой станции... И этот поезд, с такой показательной платформой, прогнать по всем железным дорогам России!
Кедров усмехнулся:
- Радикально, радикально! Хотя, признаться, я ожидал, что ты и других назовешь кандидатов. Ну, что ж, для начала неплохо! Увы, неосуществимые мечты!
- Почему неосуществимые? Очень даже осуществимые!
Отец Василий, пощипывая бородку, проговорил протяжно-задумчивым баском:
- Крутенько, крутенько, отец, хочешь поступать. Крутенько!
Шатров на него вскинулся запальчиво:
- А ты, батя, лучше бы помолчал! (Как со своим, родным человеком, Арсений Тихонович под горячую руку не очень-то с ним церемонился!) Вам, духовенству, разве в сторонке полагается стоять в такую годину? Громите! Обличайте! Анафеме предавайте! Да на вас и вина лежит перед Россией непростимая: кто Распутина в царские дворцы ввел? Вы, духовенство, епископы! А сейчас разве можно вам безмолвствовать, умыть руки?! Вспомните-ка Смутное время: разве Гермоген молчал? Церковь же - это сила, да еще и какая!
Отец Василий выслушал его громы с затаенной улыбкой, блеснув умными карими глазами, и заговорил:
- Ты кончил, Демосфен?
- Кончил. Чего ж тут? Все ясно. В сторонке стоите, пастыри душ и телес наших: не трогает вас бедствие народное!
- Так, так... А теперь послушай, что иерархи нашей церкви говорят по сему поводу, обо всех этих злочиниях и хищениях.
Отец Василий неторопливо, почти торжественно вынул из внутреннего кармана рясы некий мелко исписанный лист и развернул его, готовясь читать.
- Не благоугодно ли будет послушать слово епископа пермского Андроника ко всем верующим? Вот, нарочно переписал.
И, возвыся голос, очистив его легким прокашливанием, отец Василий не прочел - возгласил, словно бы с церковного амвона:
- Как настоящие немецкие мародеры или дикие шакалы, набросились на обывателя иные торговцы и предприниматели. Прикрываясь тем, что фабрики и заводы в значительной степени снаряжены для войны, что рабочие руки дороги и что подвоз весьма затруднен и прочее, фабриканты и заводчики бешено взвинчивают цены на предметы даже первой необходимости...
Кедров вполголоса перебил чтение архипастырского послания:
- Д а ж е - слабоват, слабоват епископ в политической экономии!
Отец Василий ничего ему не ответил и продолжал чтение, все так же истово, голосом проповеди:
- ...даже первой необходимости. А чтобы больше оправдаться в этом хищничестве, они задерживают и скрывают продукты, чтобы их не оказалось на рынке...