Хотя друзья Боба знали только о случайных кутежах, он пил столько, сколько позволяли деньги, все три года. Признаки развития его болезни проявлялись пробуждением в состоянии, которое он называл «утренней дрожью». И все же, он гордился тем, что за три года пропустил всего пол рабочего дня.
Если он игнорировал, отрицал, или не знал о развитии алкоголизма, то безуспешности своей карьеры в бизнесе он не отрицал. Он все еще хотел быть врачом, и каким‑то образом ему удалось убедить свою семью дать ему возможность достигнуть этой цели. Осенью 1905 года, когда ему было 26 лет, он поступил в Университет Мичигана для начального обучения медицине.
Невзирая на высокие цели и благие намерения, все ограничения рухнули, когда Боб снова оказался в университетском кампусе. Он был избран членом общества пьющих, в котором, как он это сформулировал, он «стал одним из главных вдохновителей… напиваясь с еще большим старанием, чем я демонстрировал ранее». Некоторое время все шло хорошо. Затем утренняя дрожь стала усиливаться.
Много раз утром Боб подходил к дверям аудитории, полностью готовый к занятиям, но у двери разворачивался и возвращался в студенческое общежитие. Дрожь была столь сильной, что он боялся неприятной сцены, если его вызовут отвечать.
Это повторялось снова и снова, меняясь от плохого к худшему. Его студенческие годы протекали от одного запоя к другому, он пил уже не просто ради удовольствия.
Доктор Боб не упоминал о провалах в памяти в то время. Он ничего не говорил и о тяге к выпивке, неосознанных страхах, чувстве вины, или об утренней выпивке. Тем не менее, тремора, пропусков занятий и пьяных кутежей хватило бы с лихвой, чтобы быть принятым в сегодняшнее АА. Но это был 1907 год, весна его второго года в Мичигане, а сообщество АА должно было появиться только 28 лет спустя.
И все же в том году Бобу пришлось в некотором роде признать поражение. Он понял, что не сможет закончить обучение, и попробовал «географическое средство» лечения. Он упаковал свои вещи и отправился на юг, на ферму, принадлежавшую его другу, чтобы оправиться и восстановить силы.
Возможно, гостеприимство и помощь друзей было частью его проблемы. В течение всех лет своего пьянства Боб мог попросить своих друзей и коллег выручить его еще один раз. И те спасали его, прикрывали его и смягчали последствия его выпивок.
После месяца на ферме туман начал проясняться, и Боб осознал, что возможно, он поступил опрометчиво, оставив университет. Он решил вернуться и продолжить учебу. На факультете, однако, придерживались иной точки зрения. Они считали, что Университет Мичигана способен выжить, и даже процветать без присутствия в нем Роберта Холбрука Смита. После долгих споров, с обещаниями и протестами с одной стороны, угрозами и предупреждениями с другой, Бобу было разрешено вернуться и сдать экзамены.