— Энни! Куда ты направляешься?
— Домой.
Он выругался за ее спиной, но она не обратила на это внимания. Очень скоро ее догнал «мустанг» и медленно поехал рядом. Макс высунул голову в окно.
— Садись, Энни.
— Иди к черту, Макс.
Обычно она не употребляла сильных выражений, но он разбудил-таки в ней ярость.
— Ты ведешь себя неразумно.
— Что ж, таковы женщины. Хорошо, что тебе не приходится беспокоиться об этом. Я не твоя проблема.
— Ты вообще не проблема.
— Вот и славно.
Она продолжала идти, хотя новые сандалии натирали ноги.
Макс резко развернул машину, преграждая ей путь. Тогда она сошла на тропинку и направилась к Митчеллтонскому парку. На «мустанге» туда не проехать, а такую редкость он не оставит без присмотра.
Через несколько секунд она поняла, что была не права — Макс зашагал следом за ней по тропинке.
— Энни, вернись.
Насмешливая улыбка пробежала по се губам. Она, конечно, неопытная провинциалка, но даже это не обязывает ее выполнять его приказания. Энни задержалась на краю парка только для того, чтобы скинуть неудобные сандалии, и скользнула в густую тень от раскидистых вязов. Она знала каждый уголок в парке.
— Куда собралась? — поинтересовался он, внезапно шагнув ей наперерез из-за огромного ствола дерева.
Крик ужаса едва не сорвался с ее губ.
— Макс!
— Думала, что убежала? — спокойно спросил он. — Думала, что я не имею представления о том, где ты можешь быть? Ты забыла, что этот парк — любимое место свиданий для подростков. Я знаю здесь каждый темный закуток как свои пять пальцев.
— Как я могу помнить? — фыркнула Энни. — Меня же не приглашали на свидания.
— Никогда не поздно, — сказал Макс, притягивая ее к себе. — Конечно, мы не подростки, но почему это должно нас останавливать?
— О! — вскрикнула она. — Почему ты никак не можешь угомониться? Ты же не хочешь меня, тебе просто нужно, чтобы все осталось, как прежде. Желаешь, чтобы я была все той же старой доброй Энни. Так тебе удобнее. Никаких сложностей. Ты хочешь заезжать ко мне, когда тебе больше нечем заняться, и проводить несколько часов с тем, кто ничего не требует.
— Это неправда.
— Тогда чего же ты хочешь?
Макс ответил не сразу. Он прижался лбом к ее лбу и вздохнул.
— Я не знаю, Энни. Правда не знаю. Сначала действительно все было так, как ты говоришь, но теперь все переменилось. Я просто не знаю.
Ее сердце чутко отозвалось на боль в его голосе. Для счастья нужно нечто большее, чем просто успешная карьера и квартира в столице. Почти всю свою жизнь он провел, пытаясь избежать повторения печального опыта своих родителей, и так и не научился жить.