Макс стоял в дверях дома Митчеллов. Он принадлежал ему, но Макс не чувствовал радости от удачно заключенной сделки. Без Энни это был просто запущенный старый дом.
Вздохнув, он опустился на одну из ступеней широкой лестницы и уставился на свои ботинки. Когда же она стала такой важной для него? Был ли это тот день, когда Энни, стоя на дамбе, говорила о том, как сильно хочет ребенка, и лучи заходящего солнца ласкали ее лицо?
Или та ночь, когда она танцевала в струях воды, озаренная неярким лунным светом, и промокшая ночная рубашка облегала се идеальное тело?
Или это произошло тем утром, когда он озлобленным мальчишкой впервые приехал в Митчеллтон и Энни принесла ему персиковый пирог, чтобы завязать знакомство? Своей улыбкой она рассеяла его угрюмость, и Макс не заметил, как они уже вместе жевали теплый пирог, заедая его мороженым. Тогда он рассмеялся в первый раз за несколько месяцев.
— О… Энни, — пробормотал Макс, и его сердце отозвалось болью.
Сотовый телефон в его кармане зазвонил. Это был четвертый вызов за последний час, и он не ответил на предыдущие три. На этот раз телефон продолжал звонить и звонить. Макс уже хотел отключить его, швырнув об стену, но в последний момент ответил на звонок.
— Что? — огрызнулся он в трубку.
— Я думала, что мобильный телефон нужен тебе, чтобы всегда быть на связи, — отчитала его Грейс.
— Прости, — устало сказал Макс.
— Трудная неделя?
Образ Энни появился перед его глазами. Он преследовал Макса все эти дни, заполняя его мысли и даже сны, когда ему удавалось заснуть.
— Да, можно сказать и так.
— Ну… если это что-нибудь для тебя значит, то Джош Кендрик забрал Энни на свидание пару минут назад.
Боль сжала сердце Макса, и он стиснул кулаки, стараясь справиться с ней. Ну да, она ведь встречается с шерифом на этой неделе, он не знал только, в какой день.
— Они собираются поужинать, а потом поедут в «Текила Джек» — это на Бейлер-Роуд.
Макс внезапно вскочил.
— Он повезет Энни в бар?
В трубке раздался легкий вздох.
— Макс, если ты не нуждаешься в Энни, оставь ее в покое.
— А если нуждаюсь?
Грейс помолчала, прежде чем дать ответ.
— Тогда ты должен идти до конца.
— Брак, дети и навеки, — протянул Макс. Именно это она имела в виду. — Если тебя так волнует, почему я не оставляю Энни в покое, тогда зачем ты звонишь… зачем рассказывать мне о шерифе?
— Затем, что ты мой внук, и я хочу, чтобы ты был счастлив. Затем, что я люблю тебя больше всех на свете. Затем, что Энни — женщина, которая предназначена тебе судьбой… Достаточно причин?
На секунду Макс потерял дар речи.