Но, тем не менее, тот, кто дал ей имя Роза, явно не предвидел, насколько неподходящим оно будет.
На розу она была ничуть не похожа. Скорее уж на тигровую лилию. Высокая, очень худая, лет на пятнадцать-двадцать старше меня самого. Ее искусно взлохмаченные густые волосы были темными, но отдельные пряди были выбелены.
Видимо, она старалась добиться контрастного эффекта. Умело накрашенное желтоватое лицо красивым я бы не назвал, но оно было приятным. Мужской нос, бледно-голубые глаза. И крепкие, сладкие духи, аромат которых чувствовался за несколько шагов.
На ней красовалось множество модных браслетов, колец и цепочек, дополнявшихся тяжелым поясом с бляхами и большой пряжкой, висевшим на бедрах. В целом создавалось впечатление некоторого излишества. Я подумал, что, возможно, этот несколько устрашающий вид должен отпугивать новое поколение журналистов, служить своего рода бастионом на пути времени.
Если это и в самом деле было так, я ее хорошо понимал. Каждый жокей, которому перевалило за тридцать, чувствует угрозу со стороны девятнадцатилетних юнцов, которые рано или поздно займут его место. Любой жокей, любой чемпион должен в каждой скачке снова и снова доказывать, что он по-прежнему в форме. А удержаться на вершине нелегко, потому что со всех сторон напирают молодые, жаждущие сесть в твое седло. Я, конечно, не нуждался в побрякушках, но тщательно выщипывал у себя все седые волоски.
Роза Квинс критически оглядела меня с головы до ног и сказала:
— По-моему, вы слишком высокий для жокея.
Это было не оригинально — почти каждый, с кем мне приходилось встречаться, начинал знакомство с подобной фразы.
— Да, я довольно высокий.
Ее голос был скорее резким, чем выразительным, и таким же решительным, как весь ее вид.
— Ваша сестра замужем за сыном Мейнарда Аллардека.
— Верно.
— Чего папочка не одобряет.
— Да.
— А что с ней не так? Она что, шлюха?
— Нет, она из Капулетти.
Розе потребовалось секунды три, чтобы сообразить, что я имею в виду, и она покачала головой, недовольная собой.
— Я совсем забыла! — сказала она.
— Подумаешь!
Она прищурилась и посмотрела на меня, склонив голову набок.
— Я смотрела по телевизору скачку на приз «Глашатая» в ту субботу, — сказала она. — Не смотреть ее было бы невежливо по отношению к родной газете. — Она отвела взгляд от моего лица. — По-моему, вы чуть припозднились на старте, не так ли?
— Возможно.
Она снова посмотрела мне в глаза.
— Вы не чувствуете себя виноватым?
— Мы выиграли.
— Да, черт возьми. После того, как вы чуть не довели нас всех до сердечного приступа. Вы не догадывались, что половина людей, работающих в этом здании, ставили на вас?