— Я для тебя сохранила. Это лучшая!
Одуревший от шума, утомленный тряской, Вадим глотнул, скривился, еще раз глотнул. Мерзейшая дрянь. Для самогона слабовата. Свекольное молодое вино! Обнадеживает только то, что оно натуральное. Нужно влить в себя еще пару глотков, чтобы хоть немного расслабиться.
По телу разлилось тепло, в голове зазвенело. Ничего себе чача! И вдруг мир окрасился в яркие тона. Что за дрянь они добавляют в пойло? Неплохо бы захватить баклажку в дорогу, для поднятия, так сказать, боевого духа.
Мир качнулся. Вадим тоже качнулся. Девушка схватила его за талию, поддержала. Приплюснутое личико, вздернутый нос… да она безумно похожа на пекинеса! Вот, сейчас усы вырастит, вывалит сложенной лопаткой язык… ка-а-ак гавкнет! Мысль настолько его позабавила, что он, тыкая в девушку пальцем, принялся лопотать:
— Пе… кинес! Ха-ха-ха! О-о-о! Пеки-нес. Го-о-о! О-о-о!
Пьяные возгласы и хохот слились в фоновый гул. Размахивая ручками, куда-то протопал жених. Следом несся перепуганный до смерти валенок-борода.
— Невефту украли… — брызгая слюной, на ходу плямкал жених.
— Не-вес-ту-у-у, — вопила толпа.
Возникло беззубое рыло с синим носом-картошкой, разинуло пасть. Вадим шарахнулся, увлекая Анит. Вон шевелюра Сандры… или не Сандры. Мало их тут лохматых… Леон? Ну и хрен с ним. С ним! Где ж еще? Вадим рассмеялся. Анит хихикнула. Под футболку нырнула ее ручка, царапнула. Аж мурашки побежали.
Елки какие-то. Палки. Анит. Анит пахнет травой и сеном. Волосы у нее мягкие, а губы — горячие. Маленькая упругая грудь…
…потолок — плотно подогнанные бревна. Анит сверху. Голая. Целует… Хорошо! Господи, как же здорово!
Вадим схватил ее, притянул ближе, руки скользнули вдоль позвоночника вниз и разошлись по двум ложбинкам… Как хорошо… Двум? Ложбинкам?!
Вмиг протрезвевший Вадим сбросил ее с себя. Вскочил… Жопастенькая… А жопы-то у нее две! Нет, полторы!
Чуть не трахнул… это! Ломанулся через заросли и заметил расстеленную тюль, тонкие ножки и белый зад между ними. Зад принадлежал Ходоку, ножки — украденной невесте. Судя во всхлипам и стонам, невеста была украдена по доброй воле.
Интересно, что бы делал Ходок, обнаружь он, что у его пассии — поперек? Вряд ли смутился бы. Потом еще бы и другим похвастался.
Леон и Сандра сидели за столом друг напротив друга и уплетали угощения за обе щеки. Вадим втиснулся между аборигеном и Сандрой и потянулся к зажаренному существу, напоминающему кролика. Что это на самом деле, он старался не думать.
— Быстро ты управился, — съязвила Сандра и таким взглядом одарила, что кусок стал поперек горла.