— Ты заговорила прямо как… он. Хорошо.
— Пожалуйста, не высовывайся.
— Понял, не дурак.
Потупился, ковыряет хвою носком своего странного ботинка. Иду к дороге.
— Сандра!
Оборачиваюсь. На лице Вадима не то страх, не то надежда.
— Удачи тебе, Сандра.
Что это с ним? Впрочем, неважно. Сейчас неважно.
К заправке идти не стоит: уж очень место приметное. Где же расположиться? О! На той стороне дороги, за чахлыми кустами. Если лунари будут озираться, то сосредоточат внимание на развалинах.
Пересекаю дорогу, ломаю ветки, ложусь на мох, укрываюсь ими. Замираю. Пока тишина, лишь поскрипывают ветви над головой, да возится в траве то ли мышь, то ли пичуга. Протяжно кричит птица, ей вторит другая. Огромный рыжий муравей тащит сосновое семечко. Лес постепенно оправляется от удара.
Тянет сыростью. Прячу лицо, зажмуриваюсь, чтобы мошкара не набилась в нос и глаза. Ну, где они? Уже пятнадцать минут валяюсь. Одно утешает: чем дольше я буду мучиться, тем больше у нас шансов оторваться.
Издалека доносится подозрительный скрежет. Порыв ветра — и звук обрывается. Только ветер стихает и скрежещет ближе. Они. По позвоночнику скатывается капля пота, вжимаюсь в землю.
Несколько минут — и вот первая матолыга. Ползет, перебирая гусеницами. Вторая, третья… Всего три? Маловато будет. Опа! Вот и четвертая тащится. Из люка торчит вояка, по сторонам озирается. Шестеро десантников сидят наверху. Хорошо, что нет БТР, у матолыг скорость — всего 65 км. Зато, если нападут на наш след, хана, на матолыге нас в два счета догонят, им не страшны ни бездорожье, ни болота. Будем надеяться на лучшее.
Уехала последняя машина, стих рев двигателей, но из засады выходить боязно. Надо. Вставай, Сандра! Поднимаюсь, отряхиваюсь и бегу через дорогу. Не отпускает ощущение, что я на прицеле.
Вадим ждет на условленном месте — сидит, расставив ноги, роется в мешке. Слышит шаги, поднимает голову — и такая радость на лице! Сажусь рядом, докладываю:
— Тридцать два человека, четыре машины.
— Н-да-а-а… Что дальше? Куда?
Пожимаю плечами:
— В лес.
— Зачем? Зачем переться в лес?!
— Теперь — чтобы просто выжить. Выбора нет.
— А если обратно в город?
Не выдерживаю:
— Давай! Пробуй! Там твоя рожа на каждом столбе красуется!
Вздыхает, неумело затягивает завязки мешка:
— Ты сама веришь в то, что мы делаем?
— Я просто хочу жить. Наверное, я мазохистка.
Молчим. Вадима срочно нужно выводить из апатии. Как? Солгать, что все будет зашибись? Но, чтобы заразить энтузиазмом, надо его иметь. Я сама устала, мне кажется, что это — сон, одно утешает: мои сны всегда хорошо заканчиваются.