— Продавать, конечно! — поправился старлей, но его оговорка показалась мне не случайной.
— Отчего не продаете? — спросил я ближайшего ко мне вея, старика с седой бородой. Мои солдаты потихоньку сжимали кольцо, требовалось чуток потянуть.
— Сами посудите, ваше благородие! — встрепенулся старик. — Поначалу-то объявили: рубль за пуд! Мы обрадовались: цена хорошая! А они приехали и вот что дают! — Старик полез в карман и достал бумажку. На красном фоне мятой купюры красовался профиль Ленина.
— За зерно положено платить золотом! — удивился я. — Приказ Верховного главнокомандующего!
— Мне выделили советские деньги! — стушевался старлей.
Глазки у него забегали, и я понял, что дело нечисто.
— Тем же приказом категорически запрещено обижать мирных жителей, чинить над ними насилие и произвол! — сказал я громко. — Здесь почему-то наблюдается обратное. (Мои солдаты уже стояли рядом с охранниками.) Вынужден арестовать вас, старший лейтенант!
— Меня?
Его рука дернулась к кобуре, но я перехватил ее и выкрутил. Он завертел головой, ища помощи, но его солдат уже вязали. Подскочивший Рик скрутил руки и старлею.
— Пойдете под трибунал! — пообещал я. — А если выяснится, что кто-либо из ваших подчиненных…
— Господин офицер! Ваше благородие! — Сквозь толпу пробивался встрепанный мужичок. — Они мою дочку сильничали!
— Кто? — спросил я, зверея. У каждого свой бзик, я ненавижу насильников. Их даже в зонах не жалуют.
— Этот! — Мужичок указал на одного из солдат. — Пришел такой вежливый, культурный. «Я, — говорит, — сам хлебороб, уважаю крестьянский труд». Попросил дочку гумна показать, дескать, какие они у нас. Она и повела, а потом гляжу: бежит в слезах и платье порванное… Кто теперь на ней, порченой, женится?
Я сделал знак, насильника подвели ближе. К моему удивлению, им оказался худенький лопоухий солдатик. Никогда б не подумал!
— Я… — Он лихорадочно облизывал губы. — Я хотел по-хорошему… Сказал ей, что она красивая, что женюсь после войны. Она сама меня поцеловала, я распалился… Я не хотел…
«Все так говорят!» — озлобился я.
— Повесить!
— Товарищ капитан! — Он рухнул на колени. — Ради бога! Я женюсь! Честное слово!..
Солдаты вздернули приговоренного на ноги.
— Ваше благородие! — Отец пострадавшей тронул меня за руку. — Не надо! Я согласен! Пусть женится!
— Он же очхи! — изумился я.
— Какая разница! Они тоже люди. У себя пахал — и у меня будет. Мне помощник нужен. Аглая у меня старшая, а сыны маленькие. Пусть!
— А дочка?
— Что дочка? — пожал он плечами. — Дочка согласится!
— Позови ее!
— Аглашка! — крикнул мужичок.