— Знаю. Но об этом как-нибудь потом.
Я действительно вывел формулу хорошего человека: это тот, кто признает «принцип русского хомячка», однако из чувства достоинства старается всеми силами опровергать этот принцип (посмеиваясь при этом над собой); к тому же он всегда говорит: мне, пожалуйста, «один кофе» и «одну булочку», понимая, что от него ждут «одно кофе» или, на худой конец, — «один булочка». Хороший человек — это плохой способ добиваться в жизни успеха.
Решив одну, я нажил себе другую проблему: я не знал, может ли хороший человек быть хорошим мужем? Или, по крайней мере, хорошим отцом?
Сентябрьское солнце ярким раскаленным уголечком, словно выскользнувшим из натруженных ладоней Всевышнего, мягко оседало в пепельно-серую муть. Папа ушел в мир иной. Однако в душе моей зарождалось и восходило новое маленькое светило: я чувствовал, что за мной, справа, на полшага позади меня, с той стороны, где заходило солнце, тихо следовала женщина, одно присутствие которой как-то меняло мою жизнь. Стоило мне повернуть голову — и я ловил внимательный взгляд серых глаз. Это мешало мне сосредоточиться на горе.
На похоронах отца я познакомился со своей тетей Жанной (той, которая чуть не стала Екатериной Великой); я не видел ее никогда прежде.
— Бедный мальчик, — сказала она, едва взглянув на меня, своего племянника. — Тебе достался непутевый отец.
Я решил, что не увижу тетю Жанну до ближайших семейных похорон. Я был бы вовсе не против, чтобы собрались мало знакомые друг с другом люди, то бишь близкий родственный круг, по поводу ее собственной кончины.
Как ни странно, в кругу родственников встретил я и Леду.
— Это же все-таки был дедушка нашего сына, — сказала она в ответ на мой удивленный взгляд. Вежливость и ритуальность всегда были ее сильными сторонами. По этой части ее было невозможно в чем-либо упрекнуть.
— Ну, как ты? — вежливо поинтересовалась она в ответ на мое молчание.
Я пожал плечами. Что можно было ответить на такой глобальный вопрос?
— А как Федор? — полюбопытствовал я, вспомнив, что связывало меня с этой женщиной.
— Он дружит с девочкой, — сказала Леда.
Я воспринял это как упрек в мой адрес. И решил не остаться в долгу.
— Привет Шемаханову, — спрятал я жальце в фантик вежливости. — Кстати, скажи своему лебедю, чтобы сбрил злодейские усики. Доброты добавляет борода: это последние изыскания психологов. Запомни: борода, а не пробритая жиденькая бороденка. Проследи за этим.
Воспитанная моей бывшей тещей Леда вежливо, но в то же время осуждающе, промолчала: ситуация, по ее мнению, не располагала к обмену любезностями.