Затем, поскольку память подсказывала папаше Каде, что его земля где-то рядом, он сошел с дороги, чтобы попытаться под этим слоем грязи и соломы найти былые межи.
Принадлежащая соседу Матьё рощица могла бы помочь ему в этих поисках, но пришлось разыскивать и то место, где она когда-то стояла.
Рощица была вырублена.
В глубине души папашу Каде это не слишком огорчило. Эта роща, густая, полная терновых кустов, служила жилищем для целой колонии кроликов, днем забивавшихся в норы, а ночью выходивших из них, чтобы грызть злаки и клевер, принадлежавшие папаше Каде.
Несколько пней, что некогда были древесными стволами, указали старику на место, где росла рощица, и благодаря этому он, пусть неточно, разыскал одну из меж своего участка.
Он высматривал вторую, когда кто-то тихо коснулся его плеча.
Старик обернулся.
Перед ним стоял человек, продавший ему два последних арпана земли, человек, которому папаша Каде был должен тысячу шестьсот франков.
В противоположность старику, опечаленному, согнувшемуся в три погибели, продавец выглядел бодрым и радостно настроенным.
— А, добрый день, кузен Манике и компания! — поздоровался, по своему обыкновению, папаша Каде, хотя кузен Манике был совершенно один. — Как дела?
— Хорошо, очень хорошо! — отозвался кузен. — А у вас, папаша Каде?
Старик покачал головой:
— О, у меня плохо, очень плохо!
— Да что вы? — возразил продавец. — Вам можно было бы дать лет тридцать, у вас вид молодожена.
Старик показал головой так же невесело, как в первый раз, и нравоучительно заметил:
— Сосед Манике, только осел безропотно несет на спине груз, который воняет или царапает его.
— А, да, я понимаю — вы хотите сказать о вашем параличе! Значит, они не желают двигаться, ваша проклятая левая рука и ваша проклятая левая нога?
— Это не так, слава Богу: они еще действуют, ведь, как бы ни болела нога, она, как вы сами видите, помогла мне добраться сюда. Но земля, кузен Манике, вот что меня тревожит, земля!
И папаша Каде еще более грустно, чем в первые два раза, покачал головой.
— Ах да, земля… понимаю.
— Дело в том, кузен Манике, что я здесь ищу свои межи и не нахожу их, я, который раньше нашел бы их с завязанными глазами.
— О, что касается меж, пусть вас это не беспокоит, папаша Каде: мы их найдем.
— Как это — мы их найдем?! Найти их совсем не просто после происшедших здесь изменений!
— Да ведь вы же знаете, что я огородник в Вомуазе.
— Конечно, я это знаю.
— Я сам вам продал два клочка земли, которой здесь владею, во-первых, чтобы увеличить свой капитал, а во-вторых, я перестал верить в эту землю, раньше принадлежавшую монастырю.