Беда в том, что назавтра или, скорее, уже сегодня – день воскресный. Значит, библиотека с ночи закрыта до утра понедельника. Санитарный перерыв – попросту уборка. Такой здесь порядок. И вообще, по седьмым дням недели отдыхать положено. Не все соблюдают, хотя «режим полезен для тела и духа». Но следуют ему добровольно, оттого многие продолжают свои занятия и по выходным. Да только вот «публичные чреждения», к примеру, библиотека, затворены наглухо, чтоб ретивые не шастали, а гуляли здоровым образом по тем же садам. Оттого книжек нипочем не добыть.
Хоть песни у порога пой! Медиан все одно не откроет. Еще и по шее даст, кто его знает? Правда, последнее вряд ли. Тим наскоро соображал: чего делать‑то? Ага, вдруг у дворового «серва» в его родной (теперь уж и родной?) «Кяхте» сыщется какое ни на есть руководство? Нашел ведь железный служака по правилам пользования «видовым экраном», когда Тим со смущением об этом попросил. Все равно никак иначе не получится. На примирительном сем решении до времени успокоился. Ночь сидеть за «наукой» – чего‑то высидит? В котором часу хоть лететь?
– В котором часу лететь? – спросил он на всякий случай у Лизеру.
– Как, пр‑ростите, вы сказали? – взглянул на него расширившимися от недоумения смоляными глазищами Бен‑Амин‑Джан.
Значит, неподходяще брякнул. Ну, конечно, по Коридору не летают, а переходят. На выручку, хвала судьбе, поспешила кукольная красавица Нинель. Передернула этак плечиком – она… м‑м‑м, это самое, кокетка! Спасибо на добром слове. А слово ее и впрямь было спасательное и доброе.
– Вы не обращайте внимания, господин Лизеру. Нашего дорогого поэта порой нелегко понять. У него оригинальная манера выражаться – архаичная стилизация мысли. Но вы привыкнете со временем и даже, возможно, получите удовольствие.
– Да. Так. Я не знаю ста‑гхринного славянского языка. Только лишь новый. Благодарен вам за подсказку, госпожа Аристова, – Бен‑Амин‑Джан с наигранным почтением склонил кудлатую голову. (Ух и позеленел же при этом Сомов! Ну и сам дурак, не молчи! Тим бы молчать не стал. Наверное.) – Мы… э‑э, летим около, я полагаю, двенадцати часов пополудни. Надеюсь, это для вас не рано и не поздно?
– Для нас это – в самый раз, как выразился бы Тимофей, – снова впереди всех ответила Нинель и снова передернула плечиком. – Мы, в свою очередь, благодарны вам за приглашение, милейший господин Лизеру. На «Альгамбре» мы никого не знаем, но давно хотелось посетить. Вы уверены, что мы никому не помешаем с внезапным визитом?
– Никому, у‑гхверяю вас! Итак, я очень жду вас вместе и каждого в отх‑дельности. Около двенадцати часов пополудни, – Бен‑Амин‑Джан чинно откланялся.