Падали борасы, падали наши воины, но расчет мой оказался верен, по звуку битвы и по воинственным кличам, я мог уверенно сказать, что враг не ожидал столь наглого на него нападения, не был к нему готов, и многие бойцы Яныю начинают поворачивать своих коней вспять. Мои невеликие таланты командира и полководца сейчас не нужны и я могу полностью отдаться схватке. Круши!
Свалка выносит меня в скопище сгрудившихся в кучку воинов и я, оглядываясь, понимаю, что влетел в строй бойцов особого отряда, предателей, сдавших свой народ за кусок хлеба и теплую конуру. Одна моя половина понимает, что против полутора десятков бойцов, мне одному не выстоять, но вторая, звериная, радуется такой встрече, воет от предвкушения крови, рычит и скалится на врагов. Шашка моя, рубит их нещадно, и я, не понимая смысла своих слов, что-то выкрикиваю им. Однако мои слова понимают вражьи наемники, и в первых лучах солнца, восходящего над степью, вижу, как ужас искажает их лица, они поворачивают своих коней, нещадно стегают их, и бегут. Хочу гнаться за ними, кромсать их тела, но Кызыл-Куш стоит на месте. Оглядываюсь и вижу, что бой уже окончен, а моего жеребца держит за узду Курбат.
— Успокойся, Пламен, — кричит мне брат, и звериная суть отпускает меня.
— Как мы их, а? — выдыхая, спрашиваю я брата.
— Отлично, половину отряда вражьего мы перемололи, а остальные по степи разбежались.
— Что у нас, сколько воинов потеряли?
— Убитых, может быть, десятка три наберется, а пораненных около сотни. Хороший бой случился, Пламен.
Перед нами с Курбатом, остановил своего коня лихой Шету. Он скинул с седла тело человека в парчовом халате на голое тело, и с гордостью сказал:
— Это Яныю, я взял его в плен.
— Настоящий воин, — такими, были для него мои слова.
— Батыр, — уважительно кивнул ему Курбат.
Обрадованный похвалой настоящих бури, Шету, который был старше нас, умчался к своим воинам, Яныю для допроса забрал Курбат, а я направил Кызыл-Куша по разгромленной вражеской стоянке.
Да уж, и в самом деле, бой для нас сложился хорошо, однако три десятка воинов мы потеряли. Утешает только то, что враги потеряли гораздо больше, а наши парни, кто погиб, все за свою землю пали, а значит, будут с нашим богом Яровитом, сыном Перуна, за одним столом в Ирии сидеть. Разумеется, касается это только дромов и балтов, а куда после своей гибели направятся души аппенцев, то я знать не могу. Мы победили, и это хорошо, но расслабляться не следует и двигающиеся по нашему следу другие вражеские отряды, никто еще не отменял, так что за сегодняшний день надо оприходовать трофеи, взять вражеских лошадей, что получше, и к вечеру вновь двинуться в путь.