— Как ты думаешь, она нам поверила? — спросил Ксандр.
— Думаю, да. Но точно не знаю. Трудно понять тон и смысл вопросов, задаваемых на чужом языке. Знай я кемет, я могла бы судить лучше. Наверное, нужно его выучить.
— У тебя получится.
— Да. — Смутная полуощутимая мысль теплой волной плеснула на поверхность, раскрываясь бутоном, словно желание, словно давняя мечта. — И еще научиться читать…
Ксандр посмотрел на меня.
— Тебе, кажется, удалось бы, — проговорил он медленно. — Я думал, женщинам такое недоступно, но если кому и дано — то, наверное, тебе.
— Наверное.
Мы еще постояли в тишине, глядя, как поднимается ясная белая луна. Ее свет отбросил позади нас две похожие тени, темные на бледных камнях двора.
Я взглянула дальше назад, на те комнаты, где спит Ней. Интересно, раскидывается ли он во сне, как ребенок, или его выдержка велит ему оставаться царевичем во всем… Мне это неведомо — и, конечно, останется неведомым навсегда.
— Вот как, — тихо произнес Ксандр, — и ты тоже…
Я взглянула в его лицо, спокойное и серьезное.
— Да, — ответила я. — А ты?
Уголок его губ дрогнул в обычной печальной улыбке.
— Конечно.
— Давно?
— Всегда. Еще с тех пор, как мы были мальчишками.
— Из этого что-нибудь вышло? — осторожно спросила я.
— Он царевич, я рыбак. Конечно, нет. Но он мой предводитель и всегда им останется, пока я жив.
— Он царевич, но ты кормчий боевого корабля, — сказала я, тщательно подбирая слова. — Самый доверенный из его кормчих. И ты его друг. Это меняет дело.
— Ты думаешь? По-моему, нет. Мы оба знаем, кто есть кто. — Он взглянул вдаль, на реку. — Надо бы поспать.
— Надо бы.
— Кос храпит, а Бай вертится и бормочет — не уснешь.
— Бывает.
Ночь дышала чем-то неведомым. Ксандр сказал что хотел, и больше говорить не собирался.
— Я намеревался лечь на «Дельфине», — произнес он. — Пойдешь? Ну, если на берегу спать непривычно…
— Да.
Мы ступили на знакомые доски палубы, прошли вниз в носовую каморку — крошечную, пустую и тихую. Я завернулась в мягкое одеяло Тии, оставленное здесь не иначе как в полуденный зной, когда шерстяные вещи кажутся ненужными. Ксандр лег позади меня. Я почти чувствовала спиной его тепло; мне хватило духу удержаться и не прильнуть к нему, но отстраниться было выше моих сил. Так я и лежала едва ли не вплотную к нему, совсем рядом.
Осторожное движение — словно он тронул ладонью мои волосы. Прикоснется ли он ко мне? И что тогда?
Но Ксандр замер. Я слышала, как его дыхание постепенно становится медленным и ровным — сонным, словно плеск волны у причала или едва слышное поскрипывание корабля.