Одна из женщин вдруг шагнула вперед:
— Муж мой! Никос!
Молодой мужчина, поднимавший на плечо кувшин с оливками, перекинул его в чьи-то руки и ринулся через площадь.
Внезапно все пришло в движение. Кого-то окликали, кого-то искали взглядом; многим не суждено было встретить знакомые лица. У женщин спрашивали вестей о других женщинах, о детях. Ровесницы моей матери стояли с детьми в стороне: велика ли надежда встретить родичей сейчас, спустя восемнадцать лет…
Наконец одна из тех, кого я знала в детстве, поймала за рукав воина:
— Анати, неужели ты? Так возмужал!..
Его глаза удивленно распахнулись.
— Тетушка Лида! Не может быть, ты ведь погибла в пожаре!
Она помотала головой, на глаза навернулись слезы. Два мальчика младше Арена, прижитые ею в рабстве, стояли рядом, молча глядя на происходящее.
Я отвернулась. Моя мать умерла.
Пожар удалось остановить, хотя два хранилища сгорели. Мужчины Вилусы грузили на корабли последние амфоры, поднимали на борт женщин и готовились к отплытию.
Солнце уже садилось. Со стороны гор шли огромным покровом тучи с проблесками молний. Ветер влажной прохладой коснулся моего лица. Ночью будет гроза.
Я уже успела обойти все дома, где были мертвые, и совершить положенные обряды.
Ко мне снова подошел кормчий.
Я обернулась к нему в лучах заходящего солнца. Ветер шевелил мое покрывало, заколотое медными булавками.
— Как ты здесь оказалась? — спросил он. — Кто ты?
— Я пифия. Я тоже из народа Вилусы.
Он посмотрел на море, затем снова на меня.
— Мы уже грузим корабли.
— Куда вы теперь? Вернетесь к желанной Вилусе, к своему народу?
Он резко качнул головой:
— Вилусы больше нет, ты ведь не можешь не знать. В этот раз ее сожгли дотла; кого не угнали в плен, тех убили. Возрождать Вилусу некому. Там остались лишь воины Тиринфа, выжидающие удобного времени для налета на лидийский берег.
— А ты и твои люди?
— Мы были в море, — скупо ответил он. — Больше никто не уцелел.
— Девять боевых кораблей, — вспомнила я видение горящего города, — и три рыбацких лодки. Остальные перевернулись при нападении или сгорели. «Семь сестер» и «Дельфин», «Жемчужина» и «Очи Владычицы». — Я видела их сейчас словно наяву, как когда-то в детстве перед очагом пифии. — «Охотник», «Стриж» и «Гроза». «Крылатая ночь» и «Облако».
Кормчий посмотрел на меня:
— У нас нет таких, как ты. Святилище в Вилусе разрушили ахейцы, забрав от алтаря Кассандру. Жриц Владычицы Моря увезли как добычу неизвестно куда — мы надеялись, что здесь окажется хотя бы одна из них.
Я покачала головой:
— Нет, я бы знала от Киферы. — Взглянув на храм, я увидела на ступенях белый силуэт: Кифера наблюдала за мной. — С вами нет ни жрецов, ни прорицателей, никого?