— Практична? — рассмеялась она. — Ты так это называешь? Как удобно Заку Медисону всегда менять правила.
— Это называется выживанием, моя дорогая, — медленно произнес Зак, раздраженный тем, что ее резкие слова задели его совесть, хотя ему давно казалось, что он похоронил в себе такое понятие. — И это может оказаться всем, что стоит между тобой и погибелью.
— Возможно, но как жизнь без достоинства или духовных ценностей может иметь хоть какой-то смысл?
— И когда же любой из твоих прекрасных идеалов приносил тебе хоть какую-нибудь пользу? — парировал он. — Выйди из своей башни и посмотри, каков реальный мир. Тебе позарез потребуются эти проклятые алмазы.
— Я лучше умру с голода! — В бешенстве воскликнула Бет! — Я скорее начну торговать своим телом на улице! Я привыкла думать, что люди принимают меня за такую женщину. Какая в самом деле разница, когда я столько выслушала грязных слов и намеков?
— Перестань, ангел! — повысил тон Зак. — Не наговаривай на себя!
Ее гнев внезапно прошел, и она закрыла лицо руками.
— Нет! — Бет глубоко, дрожа всем телом, вздохнула и открыла лицо, на котором Зак прочел угрызения совести. — Нет! Извини, Зак. Ты был таким добрым. Я не должна была вымещать свое плохое настроение на тебе.
Добрым? Это слово заставило его поморщиться от сознания своей вины. Зак положил руку на ее плечо и примирительно произнес.
— Забудем об этом. Был тяжелый день. Ты взвинчена и устала. Ложись лучше спать.
Бет прикусила губу и кивнула.
— Хорошо.
Рука Зака, прикоснувшаяся к ее бархатной коже, пылала. Он резко отдернул ее и направился к выходу, взяв одеяло. — Я буду спать на воздухе.
Из ее горла вызвался странный звук: нечто среднее между вздохом и хныканием от боли. Зак обернулся, и вся его решительность растаяла при взгляде на это пораженное горем лицо.
С темными волосами, рассыпанными по плечам, и широко открытыми глазами на бледном лице она походила на потерявшуюся маленькую девочку. Когда же из-под закопченных век скатилась одна единственная слеза, Зак совсем растерялся.
— Не надо, милая, — пробормотал он, влекомый к ней словно магнитом.
Бет взглянула ему в лицо и, дрожа от обиды, спросила:
— Я тебя уже потеряла? Что я тут наговорила… Я не хотела…
— Ш-ш-ш… — прошептал Зак, смахивая слезу с ее щеки, но на ее месте тут же появилась новая. — Не в этом дело.
— Ты… ты больше меня не хочешь?
Зак застонал, и кровь забурлила в его жилах. Он стиснул зубы и, сохраняя самообладание, ответил:
— Ты только все усложняешь, ангел. Впервые в своей ужасной жизни я пытаюсь по-человечески относиться к тебе.