Платформа и перрон были полны сотрудниками спецслужб. Могучий кулак всех родов охраны был в полной готовности. Забот хватило всем.
У восьмого пути уже несколько дней находился вагон первого республиканского секретаря, члена Политбро.
Высокий гость жил на правительственной даче. А в поставленном на прикол вагоне размещался его штаб и личная канцелярия. Сюда подтяндули кабель, выставили круглосуточный пост. Машины с правительственными номерами, телохранителями и обслугой сновали вдоль платфрмы туда и обратно.
Игумнов отошел от своих — и тут же увидел свою помощницу.
«Есть…»
Ксения стояла особняком от остальных пассажиров у угла транзитного зала. Проходившие мимо мужчины невольно оглядывались.
Мужская шляпа, свежий молодой рот, ослепительные зубы и меховая короткая шубка, под которой вырисовывалсь стройные, обтянутыми белыми джинсами, высокие бедра. Вся — супермодель, обещание здоровых удовольствий и легких доступных привязанностей, короткого и успешного пути от случайного знакомства до последней, ни к чему необязывающей степени близости.
Игумнов и Ксения обменялись взглядами. Близко друг к другу не подошли.
Под курткой у Игумнова, не умолкая, работала рация.
Рутинная ментовская работа не прекращалась.
«— Пятерых слушателей с офицером направить к депутатской комнате…» — передали из дежурки.
«В депутатской КГБ могло бы и само справиться…»
Игумнов уже возвращался к своим.
Комната для депутатов — вечно под ключом, с дверями на две стороны на перрон и в город, с опущенными тяжелыми шторами на окнах и круглосуточными молчаливыми дежурными, всегда жила жизнью самого могущественного ведомства.
Оно и понятно. Ни для кого не было секретом, что комнатой пользуются как конспиративной квартирой для встречи с вокзальной агентурой…
По направлению к выстроившимся у депутатской комнаты машинам быстро прошла Надя со слушаками. Игумнов глянул ей вслед.
Прежняя угловатость, неловкая манера носить вещи…
Вся отголосок своего детства — с вечно текущей сельской крышей, расставленными под капли ведрами по всей избе. Вечные нехватки, безденежье, перебои…
«Представляешь… — вспомнила она однажды, — когда я увидела девочки из нашего класса приносят с собой в школу печенье, я подумала: „Это какие-то дети царей!“»
Такое нельзя придумать.
Игумнов взглянул на часы.
«Быстрее бы уж начиналось…»
В последнюю минуту приехал генерал Скубилин со штабом.
Перронное радио молчало подозрительно долго. Поезд с делегатами был, очевидно, уже на подходе.
Внезапно высоко над платформой щелкнул динамик.
Наступила долгая пауза. Дикторша словно готовилась объявить о наступлении Золотого Века.